Мария

22.03.1699

Михаил безразлично смотрел на очередное тело. Он знал, что душа этого мальчишки уже предстала перед Богом и держит ответ за то немногое, что успела натворить тело.

Мужчина присел, откинув полы тёплого кафтана, намереваясь тщательнее рассмотреть перерезанное горло. В распахнутые, непонимающие и застывшие глаза недоросля, на забрызганное бордовыми пятнами лицо он не глядел. За четыре года службы на Москве Михаил каких только смертей не видел.

Людям свойственно умирать с разными выражениями лиц. В последний час всё нутро лезет наружу. Трус умрёт со страхом, злодей с раздражением, глупец с непониманием, а святой с улыбкой.

Сыскарь приподнял полу распоротой рубахи. Как он и предполагал, Душегуб начал вспарывать живот.

- Почему ты остановился? – задал в воздух вопрос мужчина.

Пятёрка стрельцов, прибывших на осмотр с ним, оттесняла горожан. Они же и удерживали от ухода свидетелей.

- Михаил Фёдорович, -обратился к сыскарю старшина. – Там батюшка из храму подоспели. Пущать до Вас?

- Сам подойду. Нечего божьему человеку тут видеть, - сказал мужчина, но передумал. – Хотя нет. Веди сюда. Может узнает его.

Взгляд опытного капитана увидел среди множества следов один очень странный. Это был отпечаток лаптя очень большого размера, но довольно узкого. Кроме формы ничего особенного, разве что не по погоде была обувка.

Март выдался на редкость слякотным: снег с дождём, ветер, хмурое серое небо. Москвичи носили ещё валенки и калоши. Иногда сапоги, но не лапти.

Когда за спиной раздались тихие вкрадчивые шаги, Михаил обернулся и встал. Профессионально окинув оценивающим взглядом подходящего священника, сыскарь сделал вывод: «Довольно молод, лет тридцати, с окладистой тёмной бородой и всепрощающими глазами. Значит из потомственных. А значит, из священников среднего посола: не человек уже и ещё не святой. Можно договариваться».

- Михаил Фёдорович, вот, - сказал стрелец, чуть отступая назад. – Отец Андрей. Настоятель церкви Святого Апостола Иакова.

- Мир тебе, сын мой, - первым заговорил священник. – Ты хотел видеть меня?

- Да. Знаю, не для Вас работа, но уж... не взыщите. Мне необходимо задать Вам несколько вопросов.

- Бог в помощь. Чем смогу – помогу. Ты хочешь, наверное, знать, не слышал л я чего? И не знаю ли я сего отрока?

- Истина, - кивнул сыскарь, не желая сбивать правильного ритма разговора.

- Так вот. В третьем часу ночи, а может и позже в двери храма вбежала девушка и позвала на помощь. Её платье было испачкано кровью, как и руки. Матушка Наталья отвела её в горницу, а я с несколькими прихожанами отправился сюда. Во время всенощной никто ничего не слышал. Я спрашивал. Отрока сего я знаю. Его имя Алексей Игратьев. Сирота. Живёт у купца Ряхина иждивенцем. Алексий божий человек был.

- А купец далеко ли живёт?

- В паре улиц. Но Вы на него не думайте. Это истинно верующий человек ничего плохого он Алексию сделать не мог бы. Если надобно с ним побеседовать, то он тоже дожидался в горнице. К тому же он со всей семьёй был на службе.

- Хорошо. А девушка эта, которая обнаружила погибшего… Вы с ней знакомы?

Отец Андрей задумался. Прикрыл глаза, словно перебирая в памяти лица своей паствы.

- Нет, - наконец ответил священник. – Среди моих прихожан такой не было.

- Хорошо. А этот полушубок, как я понимаю, её.

- Навроде. В церковь она пришла в одном платье. Наверное, хотела согреть.

- Савелий, - позвал Михаил старшего стрельца. – Приведи, пожалуйста, девушку. Отец Андрей, не смею больше Вас задерживать. Благодарю за помощь.

Священник печально улыбнулся, кивнул и перекрестил его со словами: «Благословляю тебя, раб божий, на дело сие благое во имя Отца, Сына и Святого Духа».

- Ваше благородие, - подбежал Савелий к ожидающему начальству. – Она сама… там…

И махнул рукой в сторону церкви. Отец Андрей, отходящий от места преступления, задержал девушку, кутающуюся в платок, о чём-то с ней переговорил и так же благословил. Она ещё с минуту удивлённо смотрела ему в след, а потом обернулась. Женщины, стояще метрах в пяти, возмущённо загомонили, словно куры, в чьи ряды врезалась кошка.

Михаил зацепил взглядом багровое пятно внизу подола. Девушка наверняка присела над погибшим и кровь впиталась в ткань.

«Жаль, - подумал сыскарь. – Придётся выкидывать сарафан».

- Здравствуйте, - поприветствовала она мужчин, и обратилась уже к Михаилу. – Вы хотели меня видеть?

- Вы догадливы.

- Раз отец Андрей пошёл, значит и меня скоро бы пригласили, - сказала она, пожав плечами, словно бы данный вывод был проще простого.

С угла подул ветер, пошёл снег, и девушка поёжилась. Секунду – другую Михаил подумал и решил, что подбирать с земли полушубок, который накрывал труп, неправильно. Он хотел уже снять с себя тёплый верхний кафтан, но вдруг сама девушка спросила: «Я могу забрать свою вещь?».

- Пожалуйста, - мужчина сделал приглашающий жест, и с интересом наблюдал, как незнакомка, подошла к телу, перекрестилась, сплюнула три раза через левое плечо и совершенно спокойно подняла лежавшую на теле тёплую вещь.

Кафтан был испачкан в грязи и крови, однако девушка надела его, стараясь потеплее укутаться.

- Странно, - заметил сыскарь. – Обычно девушки брезгуют вещами, побывавшими у мертвецов. К тому же грязные.

- Сейчас март. Не самая, согласитесь, погода приятная, - покачала головой она. – так что между грязью и воспалением лёгких, надо выбирать первое. К тому же её можно вывести. Но, если можно, то давайте поторопимся. Я опаздываю и так.

- Куда?

- Домой, - девушка смотрела прямо и свободно, что многими могло бы быть расценено за дерзость.

Михаила заинтересовало это спокойствие. Никогда раньше девицы так себя не вели. Многие истерили, плакали, заикались. Эта же нет. И речь её была чистой, не деревенская и не мещанская. А такая, словно она была ему ровней. Боярский сын засомневался в том, что видит. Потому что дочери дворян, князей, бояр, стольников одни по улице не ходят.