Машина Бюрократии

Машина Бюрократии

Здесь не принято жаловаться на работу. А всё по тому, что в любой момент ты можешь её лишиться. Она даётся свыше, и отнимается, тоже, свыше. А точнее, по распоряжению Партии.

Таков плановый строй. Регламентировано всё.

Если на определённом месте нужно больше рабочих, то не важно, на кого ты учился, и чем хотел заниматься – ты получишь ту должность, которая нужна партии. И весь остаток своей несчастной жизни ты будешь проклинать тот факт, что не родился за границей… Или, что родился вовсе.

Миколаш Ацторнов был как раз таким человеком. Работающий ежедневно, по двенадцать часов, на работе, которую ненавидел. Но, увы, его не спросили.

Хотя, казалось-бы, чего ему жаловаться? Работа в Центре Документооборота и Регистрации Социальных Распределений (ЦДРСР) считалась в миру очень и очень престижной.

Но только в миру. На самом же деле, это была работа за копейки, на которые и одному человеку было тяжело жить. А Миколашу нужно было содержать семью.

И вот, 9:25. Очередное утро, в начале рабочего дня. Поправляя китель, и тяжело вздыхая, он открывает массивную железную дверь, больше подходящую для тюремной камеры, и заходит в помещение, в коем ему предстояло провести ближайшие двенадцать часов. Его рабочее место.

Всякий раз, приходя сюда, Миколаш думал, что любой, кто сюда заходит, чувствует себя угнетённым.

Серые, обшарпанные стены, одинокая лампа накаливания, свисающая с потолка, потёртые стеллажи, полные документов и форм, и, конечно же, сине-белый Национальный флаг, с двуглавым орлом кроваво-красного цвета. Всё это создано для того, чтобы довлеть над работником. Показать, что он лишь винтик, и ему не стоит об этом забывать. По иронии, это был единственный предмет в кабинете, который имел хоть какие-то краски.

Пройдя прямо к своему столу, который имел Г-образную форму, он по своему обыкновению, бросил под него свой портфель, и рухнул на ржавый металлический стул.

После поворота тумблера компьютер протяжно загудел, и чёрно-белый монитор покрылся давящей на глаза рябью, которая вскоре сменилась главным меню местной рабочей программы. Таким-же монохромным и безрадостным, как и всё, что мужчину окружало.

Оставалось только поднять заслонку, закрывающую бронированное стекло, через которое ему и надо было общаться с посетителями, включить микрофон, и нажать кнопку «Приём». Рабочий день начался. Лампа над дверью для посетителей загорелась.

- Следующий! – крикнул он и та, тут-же, скрипнула.

В маленькое помещение, по ту сторону стекла, боязливо шагнула фигура в грязной, поношенной одежде, и платке, покрывающем голову.

Молодая женщина, подойдя к окну приёма, и взглянув в глаза Миколаша, вздрогнула, и застыла.

- Ваши документы, - молвил он, не поднимая взора. Он так часто повторяет эту фразу, что какой-либо эмоциональный окрас из неё испарился уже очень и очень давно.

- Ах, да, точно! – осекаясь, ответила она, после чего принялась шариться в складках своего изнурённого временем одеяния.

В её руках тут-же показались помятые, и местами надорванные бумаги, которые она, не скрывая волнения, положила в металлический лоток под окошком.

Придвинув лоток к себе, и раскладывая документы на столе, мужчина лишь краем глаза осматривал их. А всё потому, что он уже заранее знал, что не хватает самого главного.

- Паспорт, - проговорил он в микрофон, и глаза девушки расширились.

- А?

- Ваш паспорт. Для регистрации рабочего места, и выписки направления мне нужен ваш паспорт.

Лицо посетительницы тут-же просветлело, и она, засунув руку в карман почти по локоть, извлекла из него искомый документ.

Он оказался не менее потрёпанным, нежели весь остальной пакет. Уголки замялись, края страниц покрылись тёмным налётом грязи и пыли, а между них, на самом сгибе, можно было разглядеть мелкие крошки.

И теперь его ожидал процесс, которого многие пугаются: проверка документов, и сравнение с базой данных.

Да, процесс этот сложный, особенно, если глаз и рука не набиты. Но, если ты уже многие годы этим занимаешься, то можно этот процесс сравнить с работой за конвейером. Она уже доведена до автоматизма.

Только нужно знать, куда смотреть…

- Ваше разрешение на работу было просрочено, – всё столь-же монотонно молвил он, глядя на дату регистрацию документа. Он оказался просрочен на целый месяц.

- Должно быть, это какая-то ошибка… - протянула женщина, и отвела глаза. Её лицо заметно побледнело, - Я была уверена, что обновляла его…

Вздыхая, Миколаш повернулся к своему рабочему компьютеру, и начал нажимать на тугие, металлические клавиши.

Для девушки этот щёлкающий звук явно казался громом, ибо после каждой нажатой кнопки, она вздрагивала. Едва заметно, но вздрагивала.

И вот, пришёл ответ на запрос. Монитор привычно замерцал, и покрылся рябью, и на нём появилась вся информация об этой несчастной.

«Мария Хонрова. Уроженка Оззина. Разрешение на работу – Действует. Рекомендованное место работы – Тяжёлые производства.»

Миколаш вновь опустил взор на документ, нуждающийся в проверке. Место работы – Обслуживающий персонал.

Он поднял на неё взгляд, и многозначительно вздохнул. Девушка побелела точно бумага.

- Прошу, не надо…

- У вас есть другое, действующее разрешение. Отдайте мне его, и я вас зарегистрирую рабочее место.

- Поймите, - начала она, и на её глазах, в свете одинокой лампы, блеснули навернувшиеся слёзы,- Я не смогу работать на тяжёлых производствах! У меня ребёнок!

И снова. Снова люди умоляют его не делать то, что он делать должен. И именно из-за таких моментов он ненавидел такую работу.

Он – Распределитель. Он назначает людей на рабочие места в зависимости от того, куда требуется их оформить по выданному разрешению. Только вот, разрешения, увы, выдаёт не он. Его выдаёт непосредственно Министерство Труда. Он же, лишь звено в этой цепи. Звено, которое можно заменить в любой момент.