Мастер запахов

Мастер запахов

Нужная камера затерялась в одном из технических секторов. Инспектор Инк торопливо перебирал ногами, отмеряя километры коридоров. Чем дальше от центра уровня, тем грязнее становилось вокруг. Под когтями шуршали обрывки хитина. Несколько оборотов назад здесь, как и во всем улье, кипела жизнь, но потом перегрев инкубаторов уничтожил 20 тысяч рабочих особей, нарушив плавный цикл смены поколений.

По обеим сторонам тоннеля темнели проемы брошенных камер. Инспектор чувствовал себя неуютно – он не привык так долго быть один. Что-то еще вызывало тревогу. Наконец, он понял. Феромоновые дорожки обрывались за пару километров от центра, сухой песчаник стен и хлопья пыли на полу ничем не пахли. Пару раз его сенсоры улавливали слабый аромат разложения, испускаемый трупами уборщиков, видимо случайно забредших в эту сеть и потерявших ориентиры. Ужасная смерть.

Казалось, коридорам не будет конца, но внезапно он на бегу уткнулся в глухой тупик. Световой кристалл на шее давно разрядился, так что пришлось пробираться вдоль стены вслепую, пока усики не провалились в пустоту – дверной проем. Как только инспектор шагнул через порог, пространство камеры осветилось зеленоватым светом. У дальней стены возникло какое-то шевеление. Инк вгляделся в полумрак и увидел небольшую особь, очевидно, мужского пола, но неопределенного статуса. Она задвигала усиками, приветствуя гостя.

Инспектор почувствовал сильное желание сорваться с места и бежать. Ощущение было тошнотворным: он смотрел на особь, но все его сенсоры буквально кричали, что в камере никого нет. У орхи нет понятия души, как и представления о призраках, но если бы кто-то объяснил Инку, что это такое, он бы согласился, что перед ним — призрак. Хилый, с тонкими ногами и полупрозрачным хитином. В его тканях явно не хватало пигмента. А еще у него полностью отсутствовал запах. «Неудивительно, что при переезде этого уродца просто забыли здесь и вспомнили о нем только когда возникла нужда».

Внезапно все изменилось. Заметив едва уловимый жест отвращения, который тело Инка выдало помимо воли, существо схватило с земли какой-то бурый комок и проворно запихнуло его в рот. Воздух в камере внезапно стал плотным и насыщенным.

Инспектор поймал себя на том, что хочет подойти к странной особи и ласково погладить ее верхней парой усиков, словно друга, которого давно не видел. Вместо этого он постарался вспомнить все, что знал о Мастерах запахов.

Один орхи на 100 тысяч рождается бледным, слабым и полностью неспособным выделять феромоны. Няньки часто игнорируют таких малышей, если инспекторы не указывают им на ошибку, поэтому до состояния имаго доживают примерно двое из пяти. Взрослых особей распределяют по секторам. Каждого Мастера ждет одиночная камера, заполненная грибами и листьями. Из этого сырья он будет вырабатывать концентрат.

— Господин! — просигналила бледная фигурка, прервав его размышления. — Что-то случилось?

— Сбой в секторе шесть, — ответил инспектор, — Нужно больше любви.

Никаких рецептов, передаваемых из поколения в поколение. Никакой учебы. Каждый Мастер от рождения знал, как из терпких растительных нот составить любовь, родственность, принятие. Но не мог объяснить, как это делается. Ученые группы провели десятки исследований и, в конце концов, вывели пару соединений, но их запах был намного слабее, чем у концентрата.

Мастер запахов забегал по камере. Он собирал по темным углам и скатывал к центру небольшие комочки коричневой смеси.

— Сколько рабочих трудится? — деловито спросил он на бегу.

— Около сотни.

Мастер добавил к своей куче пару комочков.

— Пять штук съешьте здесь, — просигналил он.

Инк подчинился. Раньше ему не приходилось использовать концентрат — его собственный запах был достаточно сильным, чтобы держать в подчинении десяток рабочих особей. Но сейчас этого было недостаточно.

Он послушно прожевал безвкусную мягкую кашицу. Остальные комочки Мастер сложил в эластичную сумку и почтительно повесил ему на шею. Не теряя ни минуты, инспектор пустился в обратный путь.

Уже знакомая дорога показалась вдвое короче. Он больше не чувствовал беспокойства, только растущую уверенность в правильности своих действий. Это сработает. Все будет в порядке.

В шестом секторе царила суматоха — еще большая, чем когда он уходил. Рабочие беспорядочно бегали вдоль стен, задевая друг друга, бросали грузы, которые несли, снова подхватывали и снова бросали. В толпе носились два или три надсмотрщика, пытаясь призвать их к порядку. Но тщетно — орхи низшего класса были полуразумными и в большей степени подчинялись инстинктам.

Инк пересек центральную площадку сектора и занял место управляющего. Запах концентрата, испускаемый им, был таким мощным, что, казалось, его можно потрогать. Движение вокруг замерло. «Сейчас они бросятся на меня и порвут на части. Поглотят. Присвоят».

Но этого не случилось. Рабочие вышли из ступора и, как ни в чем ни бывало, вернулись к брошенным задачам. Площадь постепенно опустела. Инспекторы облегченно вздохнули и тоже разошлись по своим маршрутам. Инк стоял на управляющей точке и думал. «Они могли бы захватить власть. Если бы удалось передать мутацию следующему поколению. Если бы у них были матки». К счастью, Мастерами рождались только самцы.