Медленное исчезновение

Медленное исчезновение

Воздух. Мне нужен воздух. Вакуум, в котором я прибываю, душит. Темнота вокруг слишком густая. И его глаза, словно рубины, тускло освещают мое побледневшее лицо.

Он стоит рядом. Так близко, что хочется коснуться белоснежной кожи. А еще больше хочется кричать. Но никто не услышит. Мы одни: я и мой личный ад. Во главе преисподней – Джаспер Уитлок, ныне Хейл.

Так смешно. Когда-то он был просто моим дядей, если можно назвать сборище вампиров семьей. Ему я могла доверить свои тайны, часами говорить о Джейке и моих глупых детских бедах. Вампир повидал многое, поэтому всегда снисходительно улыбался и кивал. Никакой поддержки, активного участия, сочувствия. Джаспер лишь улыбался, а мне казалось, что никто и никогда не помогал мне лучше. Конечно, тогда я даже не догадывалась, что он пускал в ход свой дар: такой замечательный и полезный, контролировать чужие эмоции. Я всегда мечтала иметь нечто подобное. Тогда я бы заставляла Джаспера извиваться под моим пристальным взглядом, краснеть, мучаться... Глупая. Я до сих пор верю, что всё внутри меня – лишь проделки Джаспера. Что все мои чувства – его умелые манипуляции. Глупая. Глупая девчонка.

– Несси, улыбнись.

И я улыбаюсь. Сквозь слезы, ураган внутри. Я улыбаюсь, потому что так хочет он.

– Не уходи.

– Твой голос дрожит, – как всегда переводит тему, – вокруг тебя сероватый дым тревоги и пурпурный туман. Тебе больно?

Издевается. Он всегда издевается. Держит в изящных пальцах сигарету, кривовато улыбается, облизывает губы и издевается, издевается, издевается... 

– Больно, – усмехнулся.

В твоей жизни есть что-нибудь святое, Джаспер? И ответ прост – Мария разучила видеть свет. Или ты разучился сам?

– Меня раздражает, когда ты становишься слишком человечной.

Я делаю резкий взмах рукой и откидываюсь назад. Легкие сжимаются, в горле саднит. Ногтями я карябаю бетонную стену позади себя и так по-человечески наивно пытаюсь выровнять дыхание. А потом пустота. Будто мед она растекается внутри, снимая напряжение, боль и страх. На несколько мгновений я покидаю сладкое чистилище.

Меня пугает та легкость, с которой Джаспер управляет мной. Один взгляд – и я прощаюсь с контролем. А он даже не применяет физической силы; если Джаспер захочет, он в один миг сможет раздробить мои кости с такой легкостью, будто внутри меня хрусталь.

– Не уходи, – повторяю я охрипшим голосом. Почти умоляю.

Тупая боль не хочет покидать меня. А Джаспер хочет. Он с такой легкостью расстался с нашей семьей. Он расстался с Элис, покинул Карлайла, а теперь он хочет уйти от меня. От девчонки, которая – по его словам – до сих пор держит его на этой грешной земле, пусть и параллельно мучает.

– Прошу тебя, Джаспер, прошу. 

– Заткнись, Ренесми Каллен. – Он оказывается совсем близко. В глазах огонь, а в самой глубине зрачков – отчаянье. Кривит губы, сжимает руки в кулаки, а мне на волосы падает пепел с его сигареты. Видит. Слегка дует, покрывая мою кожу мурашками. Я тянусь к его губам. К холодным, сухим губам. – Просто заткнись. – Не могу поймать его поцелуй. Резкий разворот. Уход к окну. Печальная улыбка. Окурок летит в окно. – Наивная девчонка. О чем думал твой отец, отдавая тебя нам с Элис на каникулы?

Молчит. Нужно ответить? Но что? Что?..

– Он знает все мои мысли. Знает мою грешную душу. – Джаспер говорит с такой легкой усмешкой, будто совсем не жалеет о том, что не смог измениться. – Но он мой должник. Я дал Эдварду обещание не трогать его жену. Поэтому, глупышка Несси, он совершенно разучился думать.

– Ты его заставил, – я задыхаюсь. От жуткой догадки голос срывается. – Ты знал... знал, что Элис не сможет увидеть, что папа не сможет помешать, что...

– Что я получу тебя, Ренесми, – вновь развернулся так резко и вновь внутри меня пожар.

Джаспер дует на мою шею и улыбается, не обнажая зубов. Упивается властью, силой. Его пальцы скользят по моим ключицам, остужая разгоряченную кожу ледяными прикосновениями. Губы всего на миг чувствуют его язык и вновь пустота. Играет. И всегда выходит победителем. А остатки моего сознания летят в тартарары.

Мне вспоминается тот день, когда я впервые почувствовала губы Джаспера на своих, когда поняла, что мои фантазии, которыми я терзалась уже много недель, воплощаются в жизнь. Джаспер тогда улыбался не менее хищно, не менее властно. Простая охота на мой восемнадцатый день рождения превратилась в один из моих самых ярких снов. Ненавижу свою слабость. Ненавижу его власть надо мной. Прижал к дереву, по-хозяйски изучил длинными пальцами мое тело, задрал юбку и прошипел сквозь зубы: «Что ты делаешь со мной, дрянь? Глупая девчонка». Царапал ногтями кожу до крови, заглушая страстными поцелуями мои стоны, а я поняла, что пропала. Навсегда. И поцелуи с Джейком, и его признания... Всё это померкло. Словно я впервые увидела жизнь в красках, словно раньше я жила в черно-белом кино.

– Я не хочу оставаться, – играет с локонами моих волос и кривит губы. – Легче было бы принять «не могу», но ты же сильная девочка, Несси. Ты же не примешь ложь.

Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза. Не хочу его слушать. Не могу. Гадко осознавать, что жизнь – сплошная сделка. Ты мне – я тебе.

– Поцелуй меня, Несс.

– Не уходи.

Смеется. Натянуто, почти беззвучно.

– Ты увидишь меня, Ренесми.

Его губы прижимаются к моему плечу, спускаются ниже. Я ощущаю, как его язык скользит по моей коже, как сильные руки сжимают юбку моего платья, как рвется шелковая ткань и холод. Холод по коже, но огонь внутри. Грешно. Так сладко. Джаспер опускается на колени. Затуманенным взглядом я смотрю, как пряди темных волос падают на его лицо и как пылают глаза. Легкое дыхание касается внутренней стороны моего бедра. Сквозь стиснутые зубы я со свистом пропускаю воздух, а его пальцы скользят в меня. Скользят резко, до слегка ощутимой боли. Мой тихий крик, и я чувствую тяжесть его тела на себе. Ловкие пальцы орудуют с застежкой ремня, расстегивается молния. Джаспер как всегда молчалив и резок. Лишь стук моего сердца и скрип стула, на котором нам благодаря какой-то неведомой силе удается усидеть. Поток мыслей обрывается. Внутри. Он внутри.