Медовый дом княжны Полины

Глава 1

Я вышла из магазина с пакетами. Так бывает: вроде бы ничего не нужно, а нагрузилась: свежую булочку, кефир, две пачки масла, творог. На выходных можно испечь что-нибудь. Лёня любит королевскую ватрушку с лимоном.

От этой самой королевской ватрушки мысль моя резко свернула в реальность, напоминая, что...

В этот момент ноги как будто бы запнулись обо что-то невидимое, и я чуть не упала, еле удержав пакеты перед собой. Наверное, я выглядела в этот момент смешно со стороны: двое мальчишек в нескольких шагах захихикали, глядя на меня и показывая пальцами.

Я улыбнулась им, а у самой слёзы застлали глаза сплошной пеленой, и я перестала что-либо видеть. Так и застыла с этими пакетами на вытянутых руках, а лицо скривилось. Я сдерживалась, чтобы не заплакать.

Мальчишки подлетели ко мне с двух сторон с криком:

- Тётенька, осторожней!

- Вот здесь лавочка на остановке, садитесь.

Усадив меня, они неловко топтались рядом, не зная, что дальше делать.

- Спасибо, ребята. Спасибо большое. Сейчас всё пройдёт.

Пацанята ушли, громко обсуждая происшествие, а я разжала пальцы и опустила пакеты прямо на грязный асфальт. Кому всё это нужно теперь? Очнись…

Именно сегодня, час назад, я узнала, что у моего мужа Лёни есть молодая любовница. И что он уходит от меня к ней. И что наш сын Егор его от души поздравил с принятием решения. Одобрил.

Случайно узнала, но обо всем сразу. Стояла у дверей собственной квартиры, замерев от непонимания и ужаса и слушала:

“Нашей Клуше сказал уже?”

“Чемоданы соберу - скажу”

“Ну давай, бать, удачи. Каролине привет”

Они оба называли меня Клушей. Сын ещё совсем маленьким подхватил это от отца. И в остальном полностью копировал его отношение ко мне: снисходительное, чуть насмешливое.

И предали оба сразу.

Так что в магазин за кефиром для Лени я ушла просто по инерции, тихо-тихо прикрыв за собой дверь. И только сейчас наступил момент осознания...

Опять подступили слёзы. Поскольку я уже удобно сидела на скамейке автобусной остановки, и руки мои были не заняты, я вполне могла дать волю слезам и оплакать свою никчемную жизнь.

Благо вокруг меня было ни души. Да и, впрочем, какая разница.

Закрыв лицо ладонями, я всхлипывала вспоминая. Муж на мне женился по совету своей авторитарной матери, которая сказала: “Хорошая жена выйдет из Полины, послушная. Женись.”.

Я тогда была дурочкой, каких поискать. Да ещё и влюблённой: он же красивый был, Лёня. И умный.

Старалась соответствовать оценке, данной мне свекровью: быть послушной. И какое-то время действительно считала, что у нас счастливая семья. Дом, благодаря моим усилиям, сиял, был уютным. Муж и сын ухоженные. Только с годами начала понимать, что я не с ними, а при них. Удобная, незаметная. Как хорошая прислуга. Долго и упорно я отгоняла от себя эту мысль.

“У нас хорошая семья. Другие вон как живут…А мы даже не ссоримся.”.

Конечно, мы не ссорились. Мы даже не разговаривали: Лёня всегда был или занят, или слишком устал. Зато отцом был отличным, сын от него не отлипал. “Радоваться надо”, - убеждала я саму себя и радовалась тихонько.

До сегодняшнего дня.

Я попыталась вспомнить, когда была по-настоящему счастлива. Воспоминания немедленно увели меня в детство, которое я провела с дедом на его пасеке. Воздух, наполненный солнцем, сладким запахом липы и цветов-медоносов. Гудение пчёл, которых дед называл “труженицами”.

Он рассказывал мне о них невероятное количество забавных и интересных историй. Я знала, что в пчелиной семье есть рабочие пчёлы, трутни, охранники, царица-матка. Знала, сколько мёда можно собрать с одного улья, а сколько нужно оставить жужжалкам для зимовки.

Уже лет в шесть я была вполне себе опытным пчеловодом, во всём помогая деду.

Повинуясь внезапному желанию, я встала со скамейки и перешла дорогу: оттуда маршрутки шли на вокзал. А с вокзала на электричке до дедовского участка, где раньше находилась наша пасека, было всего два часа езды.

Пакеты с продуктами я оставила на остановке, пусть кто-нибудь заберёт. А сейчас мне во что бы то ни стало нужно было оказаться в месте моей силы. Там, где я была счастлива когда-то. Хотя бы для того, чтобы начать всё сначала.

В электричке на меня сочувственно поглядывали люди, поэтому я догадалась достать пудреницу и посмотреть на себя в зеркало. Так и есть, панда во всей красе. Тушь с ресниц равномерно распределилась под глазами и затекла в морщинки. Отвернувшись к окну, я принялась тереть лицо платком, чтобы не пугать пассажиров.

Стоял жаркий май. Мой любимый месяц. Вагоны были забиты дачниками с вёдрами и тяпками.

Напротив меня сидел щуплый пожилой мужчина, уже дедушка, со смешной клиновидной бородкой. У моего деда борода была густая, окладистая, вся седая, сколько я себя помнила. Да и сам он был крупным и крепким как дуб. С широкими округлыми плечами.

И тем не менее, мужчина напротив чем-то мне деда напомнил. Может быть, внимательным, цепким взглядом. В руках он держал какой-то садовый инструмент, заботливо завёрнутый в мешковину.

- Не расстраивайтесь так сильно, - проговорил он вдруг тихонько, наклонившись ко мне. - Знаете, так бывает: что сегодня кажется крахом, потом оказывается благом.

Я попыталась улыбнуться ему.

- Это же обычное утешение. Но вы правы, ничего другого думать не остаётся. Только то, что всё к лучшему.

Дядечка заговорщицки подмигнул.

- И это истинная правда. Всё на самом деле к лучшему - это закон. Знаете, в одной очень мудрой книге написано: «…кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет.». Что бы ни случилось: крупные неприятности, мелкие - принимайте их с благодарностью. И тогда этот закон будет работать. Ну-с, всего доброго вам. Моя станция.

Он приподнял старомодную сетчатую шляпу и направился к выходу, держась за скамейки. Я проводила его взглядом. “Легко сказать: с благодарностью.”. Впрочем, мне стало немного спокойнее. Унялась внутренняя дрожь, и я смогла глубоко вздохнуть.