Мельница

Мельница

Это больше не было похоже на ежа. Маленький расплющенный комочек фарша с иголками. Бурое пятно крови расплывалось вокруг. Яни, откинув волосы назад,  довольно улыбался. Ногти были сломаны от слишком сильного сдавливания камня, которым он колотил животное. Ему действительно это нравилось. У него не было друзей. Он всегда был таким.

Солнце последний раз озарило верхушки сосен и скрылось. Яни бросил камень и побежал. Скоро должен вернуться отец и если он не успеет доколоть дрова, ужина можно не увидеть. А если отец опять будет пьян, то случится что-то похуже голодных спазмов в животе. Перепрыгнув через старый упавший ствол сосны, Яни увидел свой дом -  кривую и опустившуюся ферму с еле работающей мельницей. Одна из её лопастей совсем рассохлась и скоро совсем должна была отвалиться, но главе семейства не было до этого дела. Почти каждый вечер он пропадал в городском кабаке. Его жена, некрасивая, невзрачная женщина каждый раз ожидала его возвращения как смертного приговора. Часто доставалось и их сыну.

Яни вошёл во двор. Один из столбов ограды решил, что с него хватит и со скрипом наклонился до земли, будто бы поклонившись вошедшему. Яни взял топор и продолжил брошенную ранее колку дров. К нему вышла мать:

«Где ты был ? - услышал Яни её еле слышный голос, похожий на писк мыши - Отец сейчас вернётся» - выдохнула она.

«Чёртова женщина, почему она не уйдёт от него, зачем она осталась и меня оставила»- подумал Яни.

Почему-то он больше ненавидел свою мать, нежели пьющего, жестокого отца. Когда тот поднимал на неё руку, Яни ни капельки не было жалко.  Наоборот, в нём возникал интерес, сколько ударов она ещё сможет выдержать, сколько раз она ещё сможет встать, отхаркивая кровь, и в глазах загорался бесноватый чёрный огонёк.

Последнее полено было разрублено. Решив, что укладывать поленья в аккуратную стопку последнее дело на фоне захудалой фермы, Яни зашёл домой. Его обдало жаром затопленной печи, запахом картошки, варящейся уже довольно давно и сладковатым душком гнили.

На дворе послышались нетвёрдые шаги.

«Это отец» - Яни шмыгнул в свою комнату. Там он всегда сможет выскочить в окно и убежать в лес, если отец решит наведаться к нему.

«Нет уж - думал Яни - пусть лучше достанется матери, это она согласилась на такую жизнь»

Шуршание в прихожей, затем звук падения грузного тела на стул. Жалобный треск древесины. Хозяин фермы вернулся домой в крайне озлобленном состоянии духа, изрядно нагрузившись спиртным.

Его звали Жозэф. Потомственный мельник, он перессорился со всеми соседями благодаря своему склочному характеру и часто прикладывался к бутылке.

Внешне он был похож на разлагающуюся грушу, слои жира стекали сверху вниз, грязные сальные волосы давно не подстригались, как и борода, пробивающаяся клочками ниже второго подбородка.

Сейчас он сидел и пытался сообразить, чего же он хочет в первую очередь - поесть и затем наказать Фэтин, свою жену, или же сразу перейти к избиению. От раздумий глава семейства становился раздражительным. Поковыряв длинным жёлтым ногтем с каёмкой недельной грязи в гнилых коричневых зубах, Жозэф решил, что всё таки сначала нужно поесть.

«Фэтин, мерзкая ты тварь, тащи сюда свои помои» - проревел мельник.

Фэтин появилась как будто из ниоткуда, поставив перед мужем горшок с варёной прошлогодней картошкой и отошла к окну, направив бессмысленный и усталый взгляд в даль.

Жозэф набросился на еду, как изголодавшаяся свинья, с хрюканьем и чавканьем отправляя еще почти кипящие картофелины в свой рот.

Прикончив их, он хрипло спросил:

«А где же мясо, тупица ?»

Фэтин обернулась, обратив на мужа недоумённый взгляд. Одного этого хватило, чтобы вызвать приступ ярости.

«Где мясо, безмозглая овца ?» - Жозэф тучно поднялся и направился к ней, сжимая кулаки.

Фэтин еле пискнула и вжалась в стенку.
Глухой звук и она осела, закашлявшись кровью. Прошлые удары супруга отдались тупой ноющей болью по всему телу. Горло зашлось кашлем, тёмная кровь выходила сгустками, вызывая вкус железа и чувство тошноты.

«Не смей притворяться немощной, дохлая кобыла» - взревел Жозэф и обрушил град ударов на свою супругу.

Яни тихо сидел в комнате, слушая очередь из тупых шлепков и хриплого кашля матери.

«В этот раз он её прикончит» - пробормотал он, сжав пальцы. Ладони покрылись испариной. Чувство безжалостного, щемящего страха надувалось холодным комком где-то внизу живота. Яни стал задыхаться. А шлепки и хрипы продолжались.

Жозэф был поглощён тупой животной яростью. Брызги крови падали на серые от пыли занавески, стекали по окну и подоконнику.

Фэтин всхлипнула и обмякла.

Глава семейства, тяжело дыша, отошёл. Его жена не двигалась.

«Славно поработал» - промелькнула мысль в извращённом алкоголем сознании. Смачно рыгнув, мельник грузно упал на кровать около печи. 

Яни проснулся ночью от того, что грубые потные руки схватили его за плечи и стали трясти. По комнате расползался кислый запах алкоголя и пота. Это был отец.

«Вставай, щенок, она издохла, слишком сильно я её приложил - прохрипел Жозэф – нужно куда-то деть её тело, и если пикнешь кому, я тебя задушу, она упала с лестницы и сломала шею, уяснил ?»

Холодный комок страха лопнул и распространился по всему телу. Яни всхлипнул и закивал головой.

Жозэф вытащил его из кровати и пинком выгнал на кухню. Фэтин лежала у окна, скрючившаяся и маленькая, с фиолетовым непонятным месивом вместо лица и бурыми кровоподтёками.

«Хватай её и тащи на улицу» - Жозэф приложился к непонятно откуда взявшейся бутылке.

Яни, испытывая чувство омерзения, взял мать за кривые ноги с выпирающими синими змейками вен и непонятными белыми комочками под кожей. Жозэф, пошатываясь, открыл дверь.