Мелодия проклятой любви

Часть IV. Глава 5

Ветер и моросящий дождь встретили меня, когда я спустилась со ступеней крыльца. Я резким движением застегнула молнию куртки до самого подбородка. Жаль, капюшона не было. Порывы холодного воздуха лохматили распущенные волосы, капли влаги покрывали лицо. Видимо, природа решила выразить своё возмущение происходящим кошмаром. Хотя, кошмар этот творился только в моей душе. Я переживала за Риена. Я не понимала Ламира. Я хотела оказаться в крепких объятиях первого и отдалиться на непреодолимое расстояние от второго. Принц подарил мне любовь, Ренский же вызвал страх. Страх того, что мне придётся его убить. Зародившиеся подозрения насчёт причастности парня к чему-то противозаконному укрепились. Я считала его виновным в том, что Риена отравили. И не могла разобраться, домыслы это или же истина. И то что Ламир раздобыл противоядие, только усиливало мои сомнения.

Я несла это самое противоядие в больницу, надеясь, что мужчина с проколом в ноге ещё жив. И что лекари смогут установить, из чего оно изготовлено, чтобы в случае необходимости сварить ещё.

Боковым зрением я успела заметить отделившуюся от стены дома тень. Развернувшись, я быстро отступила на шаг в сторону, поэтому Милика пролетела мимо, не успев вцепиться в мои волосы. Вид у девушки был крайне боевой. Ярость исказила веснушчатое личико. Пухлые, выпяченные вперёд губки разлепились, и на меня полился поток брани.

- Мразь! Пока ты не явилась, всё было хорошо!!! Подлая дикарка, ты приворожила его! Ты преступница! Ты украла моё счастье! Желаю тебе умереть, мерзкая воровка!

Тонкий голосок наполнился визгливостью. Я поморщилась. Разбираться с Ламировой пассией не было никакого желания.

- Три ночи подряд он не ночевал у меня! Где он был? С тобой?! – перешла Милика к самой важной для неё части.

- Я ему не нянька, - повторила я слова самой же Устовой. Юная актриса возмущёно ахнула. Я не поняла, что блестит на её ресницах: капли дождя или слёзы. Тонкая ткань свободного платья трепетала от ветра на стройном теле девушки. Я заметила, как её трясёт. Сколько же времени она простояла у двери, чтоб дождаться меня?

- Он говорил, что любит меня! Но во сне шептал чужое имя, - Милика всхлипнула. – Догадываешься чьё, Мирела??? Ох, как я теперь ненавижу эти три слога! Ми-ре-ла! Когда он привёл тебя в мою квартиру, я готова была подсыпать в твой чай отравы! Потом я у него спросила, что ты для него значишь, а он ответил: «Она моя рана, которая причиняет и боль, и наслаждение». Вот какая ты особенная!

- Ошибаешься, - возразила я. – Дело в самом Ламире. Он не способен на любовь. В школе он вёл двойную игру: встречался со мной и пользовался обожанием Найрис. А Найрис, хочу заметить, тот ещё ангел во плоти. Ренский спал с ней, а меня уверял в своей верности! И сейчас ко мне он испытывает только желание отомстить за то, что я отвергла его идеальную, по его мнению, персону.

- Разве он такой? – прижала ладони к лицу Милика. Теперь не было никакого сомнения в том, что глаза её полны слёз. – Не верю.

- Можешь поучиться у него актёрскому мастерству, - съязвила я. – Уж он-то мастер притворства.

- Я отдала ему свою невинность, я отдала ему своё сердце, - пропустив мои слова мимо ушей, прошептала девушка. Кажется, она вовсе забыла про меня. Боль предательства отгородила её от остального мира.

- Иногда я чувствовала, что не нужна ему. Я человек тонкой натуры. Но мне так хотелось обманываться.

- Слушай, примерно час назад мы с Ламиром расстались на очень неприятной ноте. Он не только эгоцентричный волокита, но и расчётливый обманщик. Если он придёт, будь осторожна и не говори о нашей встрече, - торопливо произнесла я. Я не знала, куда телепортировался Ренский из моего дома, но одна нехорошая догадка имелась.  Милика слабо кивнула. Повернувшись, она пошатываясь пошла к зданию. Я же продолжила путь к больнице.

Знакомая мне пожилая врачевательница как раз совершала вечерний обход. Мы встретились в коридоре.

- Я принесла противоядие, - с ходу выложила я, – для того мужчины с повреждённой ногой…

- Ты опоздала. Вчера ночью он скончался, - принимая бутыль, оповестила меня женщина. – Но это лекарство нужно и другим. Утром отец принёс ужаленного пятилетнего сына. А позже днём знакомый тебе Хез нашёл в лихорадке на улице девушку.

Страдания Риена встали перед моим внутренним взором. Я представить не могла, как такое может перенести ребёнок. Я пояснила врачевательнице, как пользоваться противоядием и откланялась. Во мне кипела необходимость покарать злодея, учинившего столько бед в Разге. Экономя магические силы, я пешком добралась до школы искусств. К этому моменту волосы намокли окончательно. Одна прядь прилипла к щеке. Благо, материал куртки не позволил влаге добраться до тела. Усилившийся дождь нагнал угрюмости на разрушенный квартал. Тени ползли за мной всю дорогу. Казалось, они обогнали меня и облепили учебное здание, превратив его в мрачную громадину. Сверкнувшая молния на миг разогнала темноту, но та вернулась и заняла всё пространство, забравшись и в мои мысли. Я решительно миновала внутренний двор. Статуи на крыльце словно плакали, хотя дождь не мог добраться до них из-за крыши-навеса.

- Ну и фантазия у меня, - буркнула я. Стоило мне потянуть за ручки створок входных дверей, как в холле загорелся свет, хлынувший на меня через образовавшуюся щель. Ослепнув, я, тем не менее, шагнула внутрь. Когда глаза привыкли к перемене, я огляделась. Внутри было пусто, но работал фонтан. Из верхушки центральной части, которая представляла собой скрипичный ключ, поднимались ввысь, чтобы рухнуть в бассейн, струйки воды. Журчание и летящие брызги придавали напряжённой атмосфере искусственную беззаботность. Я почувствовала себя участником чужой игры. Очевидно, что меня здесь ждали, а значит, подготовили западню.

Я подошла к бортику бассейна. На холодном белом мраморе лежала веточка растения с тремя розовыми цветочками. Анизодонтея. Как великолепно она цвела этой весной в саду нашей школы. Как символически именно она стала свидетелем нашего с Ламиром расставания.