Меня звали Гамли

Глава 1. На пьяную голову

Синий вечер путал под ногами брусчатую дорогу, на которой в мокрых лужах отражался свет фонарей. Гамли волок пиджак по земле, и проклиная свою судьбу, напевал песню из придорожного бара «Ржавая подкова», куда его притащил старый приятель после его знакомства с невестой и ее семьей.

- Ну, не мое это! - громко крикнул он нетрезвым голосом вдалеке идущему мужчине. - Эй, ты! Тебе говорю! Постой... Что как девка смутился, убегаешь? Дай с тобой побегу! Мне есть от кого! Мне такую жену выбрали... иди сюда расскажу. Сам меня прибьешь из жалости, - чуть более тихо буркнул себе под нос парень и присел рядом с фонарем.

Опустив кружащуюся от вина голову на грудь, он закрыл глаза и облокотился на холодный столб уличного светила. Медленно достав из нагрудного кармана сигареты, он вытянул зубами одну, и прикурил от серебряной зажигалки с рельефной гравировкой фамильного герба. Но не успел сделать и пары затяжек, как над ним радостно воскликнул знакомый голос его камердинера.

- Вот Вы где, господин Гамли! А я с ног сбился Вас разыскивать!

Коренастый крепкий с виду мужичок лет пятидесяти, ловко спрыгнул с электроповозки и быстро подбежал к молодому человеку. Попытавшись того поднять, он перекинул его руку себе на плечо, поднатужился и закряхтел. Правда попытка его была бесполезна, поднять на ноги молодого человека у него не получилось. Тогда он не так уж сильно усердствуя, стал просто громко кряхтеть, пока его пьяный хозяин сам не попытался ему помочь, с трудом отталкиваясь от земли. Даже в таком состоянии, Гамли прекрасно понимал, что его слуге он не по силам.

Молодой человек был высокого роста, плечистый, худощавого телосложения с аристократичными тонкими чертами лица. Его длинные темные волосы были стянуты бархатной лентой, но от разгульного вечера выбились из гладко собранного хвоста.

- Бертран, я не хочу домой, я не хочу видеть этих людей, что меня обрекли на муки..., - наигранно захныкал он. - Она даже ест, помогая ножом еду на вилку накладывать. Деревенщина!

- Да, да..,- вторил ему Бертран, усаживая его в машину. Жуткая, жуууткая деревенщина!..

- Отвези меня в Уиллингсдорф. Давно я там не был... Поживу один, вкушу остатки дней моей холостой жизни. Давай, друг мой, услужи! - и шлепнувшись на заднее сидение, тут же захрапел.

Повозка тронулась, обгоняя того самого прохожего, которому еще пару минут назад Гамли хотел излить душу. Мужчина с интересом посмотрел вслед удаляющемуся транспорту, достал карманные часы и перевел на них застывшие стрелки вперед. Может быть так совпало, но небо в этот момент отозвалось молчаливой зарницей.

***

Бум-бум, бум-бум, бум-бум...

Мощные удары по наковальни, доносившиеся из кузни, заставили Гамли разлепить глаза. Во рту было гадко и хотелось пить... а чугунная голова не хотела отрываться от подушки. Тусклый солнечный свет с трудом пробивался сквозь плотно сомкнутые грязные облака. Тем не менее, и он был для него слишком ярок: хотелось тишины и ночи.

- Нееет... Голова...Моя голова, - простонал юноша, пряча ее под подушкой. - Бертрааан, - завопил он гневным голосом. - Сукин сын, иди сюда!

За дверью послышался топот и в комнату влетел растрепанный, с неаккуратно заправленной в штаны рубашкой камердинер.

- Господин Гамли, доброе утро! Чем могу быть полезен? Рассольчику? - обратился он к молодому господину, развалившемуся на широкой кровати с балдахином

- Что окна раскрыл? Голова сейчас взорвется от этого шума с улицы. Закрой! Да, шторы задвинь! И... что ты там про рассол говорил? Неси! - щурясь от света раздавал указания взъерошенный хозяин.

Бертран торопливо закрыл распахнутое окно, задвинул плотные темно-зеленые бархатные шторы, создав в комнате полумрак, и исчез за дверью.

Гамли дремал в ожидании желанного глотка, но его ожидание затянулось. Пить стало чертовски хотеться и, приподнявшись от скомканной в кружевах и оборках подушки, он вновь позвал слугу. Прислушался, но тот не откликался.

- Где его носит? Я тут помираю, а он ...

Накинув шелковый халат поверх пижамы, он вышел из комнаты. В доме, где должны хотя бы иногда мелькать слуги, стояла тишина. Однако молодому человеку сразу не показалось это странным. Он спустился по широкой лестнице на первый этаж, зашел в гостиную, потом в столовую, но ровным счетом, не увидел ни души.

- Бертран! - окликнул он своего камердинера. Но тот к нему не торопился. - Куда он подевался бездельник?

Гамли покрутился по сторонам, посильнее запахнул халат и подошел к окну. В саду было пусто, возле кустов шиповника стояла тележка с землей, садовые ножницы для фигурной обрезки самшита, лейка, валялись лопата и грабли... Он осмотрел сад, но садовника не увидел.

Будучи полностью уверенным, что на кухне точно должны быть люди, шмыгая тапками по дубовому паркетному полу, он направился туда. Уже в уме прокручивая варианты наказания непутевого слуги.

Открыв широкую деревянную дверь, ему в нос ударил запах чеснока, специй и недавно освежеванных кур. Поморщив свой аристократичный нос, он вошел в просторное с большой закопченной печью помещение. Стены в нем были украшены самобытным фресками, а на толстых балках были подвешены сушеные травы, лук и чеснок. Но как оказалось, кухня тоже пустовала, только куры в клетке клевали зерно, кудахтали и с опаской поглядывали на молодого человека.

Гамли насторожился, стараясь прислушаться к звукам. В это время суток работа должна быть в самом разгаре, но стояла тишина.

Взяв со стола банку с рассолом, он жадно отпил несколько глотков, и намочив грудь, вытер рот рукавом. Еще раз осмотрев помещение, он увидел приоткрытый погреб и медленно подошел к нему. Чуть посильнее приоткрыл дверь и негромко позвал слугу: "Бертаан"...

В этот момент, он почувствовал как кто-то резко его схватил и потянул внутрь так, что он больно упал на колени. Тут же чья-то сильная рука от которой сильно пахло луком, что заслезились глаза, зажала рот, не позволив воплю его возмущения сорваться с губ. Дверь за ним с грохотом захлопнулась и почти одновременно на него со всех сторон послышалось шиканье.