Мэри Поппинс для квартета. Свадьба

Глава первая

– Вот это да!

Машка вынырнула из телефона ровно на моем вдохе: я только собралась сделать ей замечание на тему приличного поведения за столом. За мирным семейным завтраком. Но дочь обвела нас с Томбасовым таким иронично-издевательски-восхищенным взглядом, что мы как-то смутились. Понять бы еще – отчего?

– Мама-а-а…. – протянул ребенок. – Олег...

– Что там, Маша? – вынырнул из планшета еще один любитель общаться за завтраком.

– Ну вы даете…

– Машка!

– Вы – просто звезды.

Мы с Олегом переглянулись – столько яда было в голосе дочери.

– Не, ну реально. Даже квартет так не косячит. И кстати, просмотров поменьше.

И в глазах – полный восторг.

– Дай глянуть, – первым поддался на провокацию Томбасов.

Дочь протянула ему свой новенький навороченный телефон.

Я обошла стол и склонилась над ним, вперив взгляд в экран.

Ох ты-ы ж!..

Это что? Я? Бесстыже повисшая на Томбасова, обхватившая его ногами, запрокинувшая голову. Он прижимает меня к стене – мощный, напористый.

Мой то ли смех, то ли стон. И мы… мама моя…

– А до номера дойти слабо? – вопрос Маши доносится до меня откуда-то из очень далекого далека.

Я. Муж. Мы… Как-то забыли обо всем, что есть на свете. Да и обо всех тоже. Стыд какой. Ужас-ужас-ужас.

Его рычание. Мой горловой стон. Никогда бы не сказала, что я так умею.

В голове стучит. Смотрю на дочь. Она – на меня. Из глаз Машки уходит азарт, сияние и восторг, она как-то съеживается.

– Это что? – очень-очень тихо спрашивает Томбасов, пока Машка осторожно тянется выключить запись. Смотрит на нас вопросительно. Похоже, так и не может понять, почему мы как-то не так воспринимаем видео. – Это как?!

Дочь выхватывает телефон из-под лапы Олега с возмущенным:

– Не-не-не! У меня там информация вся по работе!

– Откуда? – рявкает Томбасов, у которого вся шерсть дыбом встала.

– Ю-туб, – отвечает дочь осторожно, но, к счастью, не испуганно. Очень старательно спрятав телефон за спиной. – Только сегодня увидела. Мне в личку прислали. Видео было зашито в обзор к блогеру. Он социалку снимает, богатых обличает. Я такое не смотрю, не мой круг интересов, поэтому проворонила. Видео уже несколько дней крутится. Там миллионы просмотров. Странно, что вы еще не в курсе.

Томбасов сжимает и разжимает кулаки. Я сижу как пришибленная. Противно-то как.

– Ссылку мне, – Томбасов говорит спокойно, но кулаки словно сами собой сжимаются и разжимаются.

– Сейчас, – у дочери вместо голоса выходит комариный писк.

Томбасов опускает взгляд в свой планшет, что-то там нажимает, и на всю кухню раздается картавое и жизнерадостное:

– А вот это, мои дорогие друзья, – на экране какой-то парень в маске, – вот это и есть тяжелые будни нерядовых олигархов. Вызвать подчиненную и хорошенько оттавосить… Ходят упорные слухи, что эта дамочка и у него самого, и у звезд, которых он продюсирует, нечто в виде эскорта, чтобы не заморачиваться с вызовами непроверенных девочек.

Морда в маске сменяется моими фото.

Концерт. Вечернее платье с неприличным вырезом – Слава расстарался. Передо мной припадает на колено Артур. Я серьезна, просто возвышенна. Только в глазах бесенята пляшут. Он поет что-то патетично, про вечную любовь, главное, не засмеяться. Собью ведь!

Вот меня на руках тащит на сцену Сергей с великолепно веселым лицом, явно предвкушая, как он огребет от Томбасова. А не надо было спорить с неугомонным Артуром. Там еще муж приподнимается, злобный такой, просто прелесть.

Я и Лева ругаемся. Бешено. Аж искры летят. Глаза в глаза. Крупный план. Хорошо получилось. Только со стороны кажется, что мы вот-вот кинемся друг другу в объятия.

Иван. Объятия после какого-то концерта, когда все получилось, он кружит меня. Мы хохочем. Как же мы счастливы здесь.

И вот это все… Под таким соусом… Вся моя жизнь – самый счастливый ее период. Просто в грязь. Под глумливое хихиканье. Под фразу о том, что этим-то местом гораздо проще заработать на жизнь, чем работать в школе училкой.

Какой же неприлично беспомощной я себя чувствую. Но перевожу взгляд на мужа – и словно выныриваю из-под толщи воды. Томбасов просто белый, я начинаю уже думать: не вызвать ли доктора. Он хватает свой телефон, смахивает чашку на пол, сам того не замечая. В ответ на звон посуды я показываю дочери: «Отступай!»

Она кивает и удирает.

– Петр Иванович, – обманчиво спокойно говорит муж в трубку. – Я очень. Очень жду вас. И Самуила Абрамовича.