Мертвая земля - 3

Глава – 36.

                                                         *  * *

Ночью  я  сменил  Аспида  на  посту,  отправив  его  спать  в  палатку.  Вставать, конечно,  с  нагретого  места не  хотелось,  тем более  что  с  вечера  ко  мне  под  бок  прилегла  Ханна. Полночи  я спал  как  убитый, потом  во  сне  девушка  прижалась  ко  мне,  и  мне  пришлось  приобнять  ее,  чтобы  та  не  замерзла.   Вот  тут-то  я  и  потерял  интерес  к  сновидениям. И  фигурой  и  цветом  волос Ханна  мне  напомнила  Виолетту. Ощущая  перед  собой  ее  упругий  зад,  тесно  прижатый  ко  мне,   впервые  пожалел,  что  она  влюблена  не в меня.  Ну   не  деревянный  же  я  по уши.  Справившись  с  волнением,  тихонько  перелез  через  девушку,  мечтательно  задержавшись  над  ней  на  долю  секунды,  и  выбрался  из  палатки.  

Аспид  не  спал,  но  и  казалось,  не  видел  и  не  слышал  ничего,  что  твориться  вокруг. Если  бы  я  не  знал  Лероя,  то  подумал  бы,  что  тот   злоупотребляет  «ушастыми»  грибами   или  Эльфийскими  крыльями.  Взгляд  в  пустоту,  совершенно  отрешенный. 

- О  чем  задумался? – тихо  спросил  я.

- Вспомнил  кое-что.  В  такие минуты  воспоминания  сами  приходят.  Не  замечал?  И  не  хочешь  помнить,  и  забыть  не  можешь.

- Бывает.  Иди  в  палатку,  я  посижу  до  утра.

- Не  спится?

- Заснешь  тут, - пробурчал  я  себе  под  нос  и  уловил  боковым  зрением,  что  Лерой  хитро  ухмыльнулся.

Аспид  ушел.  Я  уселся  на  его  место,  положил  рядом  с  собой  автомат  и,  глядя  сквозь  прозрачный  дым  костра  на  темную  широкую  реку,  задумался. Правильно  сказал  Аспид,  в  такие  минуты,  полного  одиночества,  начинаешь  вдруг  копаться в  себе  и  искать  на  пустом  месте  смысл  жизни.  А  никакого  смысла  в  Зоне  нет.  Есть  она,  и  есть  ты,  и  воспринимай  все  так,  как  она  тебе  диктует.  Что  ты  можешь  предъявить  Зоне?  Нравится – живи,  не  нравится – иди  за  периметр,  на  Большую  землю. Там,  таких  как  ты - море. Затеряешься  в  бесконечных  улицах  каменного  леса,  мелькая  мотыльком  вдоль  многоэтажных  домов. Мелькаешь,  мелькаешь, а  свободы  нет. Только  здесь  понимаешь,  что  ты  никому  ни  чем  не  обязан.  Ну,  может  я  и  не  прав.

Пытаясь  вырваться  из липких  лап  самокопания,  я  подумал  о  том,  что  я  не  одинок,  у  меня  есть  Снайпер,  Француз,  Вожак,  Змей,  Стрелок,  Беркут и  Виолетта,  конечно. Как  же  мне  сейчас  их  не  хватало. Я  не  знал,  ушла  ли  моя  подруга  на  Большую  землю  или,  оставшись,  в  баре  Джака,   занялась  прежним  ремеслом. Что  бы  она  ни  выбрала,  я  не  стану  судить  ее.  Даже  если  она,  уйдя  за  периметр,  больше  никогда  не  вернется  в  Зону.  У  каждого  своя  жизнь.  Даже  если  у  тебя  есть  вторая  половина,  свою  жизнь  ты  проживаешь  сам,  и  не  всегда  так,  как  задумал,  а  так  как  получится. 

Вспомнив  мелодичный  голос  Виолетты,  словно  трель  райских  птичек,  я  улыбнулся  и  подбросил  в  огонь  несколько  веток.  Каждый  раз,  когда  думал  о  ней,  у  меня  на  душе   становилось  светло  и  тепло.  Словно  мне,  после  воспоминаний  о  ней,  отпускались  все  грехи,  даже  те,  которые  еще  не  совершил.  Легкая,  добрая,  нежная.  Я  никогда  не  задумывался,   Виолетта  такая  со  всеми  или  только  со  мной.  Ведь  это  неважно,  когда  я  с  ней,  все  свое  тепло,  без  остатка,  она  дарит  мне.

Позади  меня раздался  шорох,  кто-то тихо  выбрался  из  палатки. Но  я,  почему-то,  уже  знал  кто  это.

- Скучаешь? – спросил  Снайпер,  присаживаясь  рядом.  Он  достал  из  кармана  маленький  флакончик  с  соком  Черного  репейника  и  пакетик  с  семенами  Ползучего  шишечника,  приобретенного  у  Крыса. – Проверим?

- Даже  не  знаю.  Что  там  Хью  сказал  об  их  действии?

- Сок репейника  капать  в  жидкость,  не  больше  двух  капель. После  него  не  впадаешь  в  спячку,  бодрит,  но  отходники  страшные. Шишечник  можно  жевать  или  добавлять  в  табак,  вырубит  на  несколько  часов,  отходников  нет.

- Даже  не  знаю  что  лучше, - засомневался  я,  понимая,  что  ни то,  ни  другое,  пробовать  не  хочется.  – Сам-то  Крыс  их  употреблял?

- Он  же  правду  не  скажет.  Ему  лишь  бы  спихнуть. Ну,  что?

- Давай  сок  репейника, - согласился  я. -  Раз  бодрит,  то  хоть   на  посту  не  заснем.

Снайпер  взял  кружку  и  почерпнул  из  котелка  уже  остывший  чай,  добавив  в  него  две  капли  галлюциногенного  сока,  протянул  мне.  Я  сначала  заглянул  в  кружку,  чай  до  этого  почти  черного  цвета,  превратился  в  бесцветную  жидкость.  Потом  понюхал,  жидкость  пахла  немытой  псиной.

- Ты  уверен,  что  мы  доживем  до  утра?

- Не  совсем, - ответил  нигер,  принюхиваясь.

- Черный  репейник  вызывает  зависимость? – вспомнил  я  вдруг  самое  главное.  Ведь  грибы  Уши  дьявола  и  мох  Эльфийские  крылья  не  вызывали  привыкания.

- Поздно  же  ты  очнулся.  Откуда  я  знаю.  В  тетради  Ветра  ничего  такого  не  видел?

- Нет. Ветер был   правильный,  писал  только  о  полезном, - я,  перестав  дышать,  чтобы  не  нюхать  содержимое  кружки,  сделал  маленький  глоток.

Жидкость  совершенно  не  имела  вкуса,  лишь  только во  рту  немного  пощипывало  как  от  перца.  Осмелев,  я  выпил  полкружки,  и  передал  остатки  Снайперу. Киаран  не  торопился,  внимательно  наблюдая  за  мной.

- Что  ты  чувствуешь? – спросил  он,  спустя  минуту.

- Да  ни  хрена.  Пей,  давай,  пока  я  тебе  весь  твой  пузырек  не вылил  в  кружку.

Снайпер,  поморщившись,  допил  жидкость. А  я  в  это  время  уже  начал  ощущать  невероятную  бодрость,  сон  как  рукой  сняло. Но  самое  интересное,  видеть  ночью  стал  как  днем.  Небо  не  черное  уже,  а  фиолетовое,  вся  зелень  изумрудная, даже  на  противоположном  берегу  видно  каждый  куст.  Река светло  синяя, и  по  ней  плывут  две  лодки.