Мертвое - живое, живое - мертвое. Ведьмы и оборотни.

Вместо пролога, или приветственная речь, которая так и не была произнесена.

    01. 

      Темный замок возвышался на холме уродливым нагромождением на фоне темнеющего осеннего неба. Его мрачные башни пронзали облака, а у подножия клубились туманы.  Он никогда не был прекрасен, и в свои лучшие времена внушал увидевшим его лишь трепет, страх и ужас. Окруженный непроходимыми болотами и дремучими лесами он всегда был прибежищем монстров. Надежным убежищем для вампиров, оборотней, ведьм и прочей нечестии. А хозяин замка был бессмертным повелителем смерти, что мог по желанию возвращать людей из мертвых и обращать в своих безмолвных слуг, что будут служить ему вечно, пока не вернет он им покой и свободу.

        Эти проклятые места, пронизанные древней магией – хранилище бессчетного числа загадок и тайн. Гиблые места, называли их в старые времена. И неспроста вечные старожилы этих земель древние путевые камни охраняли все ведущие сюда дороги. Но неумолимое время стерло надписи с камней, сделав их едва различимыми,  язык, на котором они написаны через столетия совсем позабылся людьми, а дороги сравняло с лесами, полями, болотами. И только скрытые от людских глаз потаенные тропы, ведомые лишь ничтожной горстке посвященных, ведут и сегодня сквозь леса, болота, через реки и горы к Темному замку вечного властелина, в скрытый мир тридевятого царства. Где до сих пор живет древняя  магия и огненные птицы безлунной ночью воруют золотые яблоки, а серый волк тоскует на могиле человеческой девы. Здесь первая из ведьм, костлявая старуха, хранит секрет вечной молодости, а в бесконечных подземельях таятся серыми днями вампиры и безликие тени. Здесь смерть хранят в потаенном ларце, а золоту не знают счета. Здесь за случайные ошибки платят кровью, а за короткое счастье любви  вечностью. Здесь действуют иные законы, здесь мертвое становится живым, а живое – мертвым.

02.

         Огромная луна неспешно поднималась из-за далеких гор. Темный мир застыл в ее ожидании. Сегодняшняя ночь будет особенной. Это не обычное полнолуние, такая ночь бывает раз за сотню лет.

       У постоянных обитателей Темного замка все шло по плану и в соответствии с заведенными традициями. Разве что…впрочем.… Этого и следовало ожидать, учитывая его сомнительную репутацию и подозрительные связи. Так что на шестого с самого начала не особо-то рассчитывали, а потому поручили ему наименее значимую часть дела. Но он и тут оплошал.

         Пятеро собрались в одной из гостиных Темного замка. В самой маленькой и уютной, той, что находилась на достаточной высоте и с необходимой стороны, для того чтобы из ее окна открывался наилучший обзор неухоженного замерзшего сада и прекрасно было видно восходящую луну.  В пасти камина успокаивающе потрескивал огонь, свечи плавились в облезших антикварных канделябрах, пятеро расселись по местам. Все, как и заведено, во всем черном искусные серебряные полумаски скрывают лица. Даже здесь, хотя лица друг друга им были давно и хорошо знакомы, они не снимали масок. Они приготовились ждать. И шестой не заставил ждать себя долго. Правда, ждали они совсем не его, их не особо заботило явится ли он вообще, они выжидали время когда полная луна займет нужное положение на небосклоне. И тогда, как и сотню лет назад, и множество раз до этого, свершится древняя магия, качнется маятник в давно уснувших часах, повернется колесо проржавевшего механизма, посыплются песчинки и начнется новый круг. Для кого-то он будет последним, а для кого-то одним из множества.

03.

- То есть как, не будем?! – маска на вспотевшем лице Горинского съехала в сторону – Я же ее готовил, заранее, почти за неделю.

      Все три его личности в лице трех братьев Горинских: Зигмунда, Манфреда и Йорика, прибывали в одинаковой растерянности. Если босс сказал «все», оспаривать, перечить или спорить бессмысленно, все равно по его будет. Он здесь главный бессмертный.

     Горинские тут же провалились в вязкую пучину безысходности, а заодно в, оказавшееся очень к месту, мягкое кресло. У вампирши Эжбетты, по соседству, весьма кстати, в руках оказался веер (плеть или нож ей не дали сюда притащить, так она хоть веер захватила). Горинский незамедлительно реквизировал веер, между делом напомнив Бетте что мертвые все равно не потеют. А он – живой.

- Там движняк в разгаре, Горинский, - Волк с ехидной ухмылкой ткнул пальцем в окно, - Какая, б..  приветственная речь?

- Я бы попросила так не выражаться.                                                        

      Ядвига злобно зыркнула на Волкова с большого кресла. Расположилась,  ведьма, в самом темном углу, и точит ногти. Она не выносит, когда Волков при ней матерится. Оборотень безразлично пожал плечами,  потрогал языком прорезавшиеся волчьи зубы. Луна. А он слишком на взводе от всего «этого». Тут даже проверенное Ядвигино зелье может давать сбои.

        Горинский трижды вздохнул, по разу на брата, разочарованно, печально и скучающе. Поймал и галантно поцеловал, потянувшуюся за веером ручку Эжбетты. Но веер ей не вернул. Парой минут позже изящная безделушка, легко трансформирующаяся в весьма опасное оружие, навсегда исчезла в одном из его потайных карманов. Причем только один из братьев точно помнил в котором. Эжбетта собиралась возмутиться, но тут Горинский неожиданно вскочил с места.