Месть мертвого Озера

Месть мертвого Озера

Группу Семенова решили ждать до следующего полудня. Дальнейшее ожидание становилось бессмысленным – контрольный срок прибытия закончился сутки назад, а последнее, так загадочно оборвавшееся радиосообщение было еще днем раньше.

Начальник экспедиции экологического контроля Озера («ЭКО») Николай Деменков знал Семенова еще со студенческих времен. Знал с самой лучшей стороны, как прекрасного специалиста, отличного спортсмена и вообще надежного во всех отношениях человека. Именно поэтому Деменков отложил поиск пропавшей группы еще на сутки. Не такой человек Семенов, чтобы не смог найти выход из любой сложной ситуации. Да и задание группы не отличалось особой сложностью: обследовать южную часть акватории Озера, взять пробы воды и донного грунта.

На все это группе отводилось трое суток. Начались уже пятые, а от Семенова – никаких вестей. Только это странное сообщение два дня назад...

Деменков еще раз включил запись, скорее всего машинально, так как помнил это коротенькое сообщение наизусть: «Привет, ребята! Семенов на связи. Находимся в квадрате шесть-четыре. Все в порядке. Заканчиваем взятие проб. Остались три точки. Там возьмем завтра, на сегодня хватит. Сейчас пойдем к берегу, Павел сигналит – готов ужин. Так что... Что-то сильно качнуло катер… Глаза! Что за...»

На этом сообщение обрывалось. Что могло качнуть катер? Погода в районе все эти дни оставалась устойчивой. Пузырь какого-нибудь газа со дна? Возможно, при взятии пробы грунта пробили некую полость, где скопился этот газ? Маловероятно, но какое тут может быть еще объяснение? Катер стоял на якоре, ведь к берегу только собирались идти. Значит, налететь на камень или притопленное дерево они не могли. И это восклицание: «Глаза!» Может, этот газ имеет слезоточивые свойства? Но почему так внезапно прервалось сообщение? Опрокинуло этим пузырем катер? Велик же тогда был пузырь! Но ведь ребят на катере – трое; четвертый, дневальный, – на берегу. Утонуть они не могли – все прекрасные пловцы, кроме Паши (но его-то как раз и не было на борту), вода – не настолько холодная, все-таки июль, хоть и здесь, на Севере. Да и средства спасения на катере есть.

Нет, в том что ребята живы Деменков не сомневался. Вероятно, рация после «купания» вышла из строя, да и двигатель, наверное, тоже, вот ребята и возятся. Ничего больше угрожать группе не могло – все живое давно вымерло или покинуло эти места, даже деревьев как таковых не осталось – торчали на склонах сопок лишь голые сучковатые палки.

Не будь Деменков так уверен в безопасности людей, он давно бы уже бросился к ним на помощь. Ходу до Семенова – часа три, но это значило бы свернуть, хоть и временно, работы здесь, в северной части Озера, а закончить все нужно до послезавтра – срок экспедиции заканчивался. Но если до завтра Семенов не появится, придется идти к нему на помощь. Будь в запасе третий катер, все было бы проще, но кто же знал, что это мертвое, спокойное Озеро преподнесет такой сюрприз?

С этими мыслями и влез Деменков в палатку, чтобы хоть немного поспать перед завтрашним, скорее всего трудным днем. Деменков один из всей команды выходил спать на берег; во время сна он любил ощущать под собой твердую почву. Комаров, как и всей прочей живности, в этих краях давно уже не было. Правда, воздушная обстановка в районе нормализовалась после того, как промышленные предприятия закрыли, а людей эвакуировали в другие части страны. Но природа не может так быстро залатать раны, нанесенные ей своим неразумным дитем – Человеком. Сколько еще пройдет десятилетий, пока вновь зашумят здесь леса, пока снова наполнятся они щебетом птиц, криками зверей? А когда еще вернется жизнь к Озеру? Сейчас оно представляет собой огромную чашу с ядом, в которой пребывает полный набор химических элементов таблицы Менделеева!

«Что же вы сделали, люди?– думал Деменков.– Что же мы сделали... Во что превратили некогда прекрасный, хоть и суровый, край? И сколько же их сейчас по всей стране, по всей планете, этих закрытых для проживания человека зон? Этих голых, искусственно созданных пустынь? А ведь и вся Земля могла бы стать такой пустыней. До этого оставалось совсем немного. Хорошо, что одумались, ужаснулись содеянным вовремя! Но для всех и для всего ли вовремя? Вовремя ли для этого края, для этого Озера? А сколько еще таких озер смотрят помутневшими глазами в серое небо!»

Такими размышлениями Деменков окончательно испортил себе настроение, и о том, чтобы уснуть, не могло быть уже и речи. Он выбрался из палатки, закурил. Ночное Озеро было изумительно гладким. Неяркое ночное северное солнце отражалось в нем, словно в зеркале. А еще отражались голые сопки, похожие на лысых ежиков – с пустой макушкой и щетиной деревьев-палок по бокам. Деменков сплюнул и пошел к катеру.

В полдень Семенов не появился. Работы были свернуты, оборудование погружено. Взревел двигатель. За время пути никто не проронил ни слова. Всех пятерых членов основной группы экспедиции терзала тревога за товарищей. Водитель-механик Семен Кудрявцев только крякал, когда катер подбрасывало на волне, остальные – молодые ученые-экологи Петр Туманов, Михаил Пименов, Сергей Невадский и сам Николай Деменков – лишь молчаливо курили одну сигарету за другой.

В квадрате шесть-четыре группа была в три часа дня. Стоянку Семенова на берегу нашли быстро – рюкзаки лежали аккуратной кучкой возле потухшего кострища. То, что костер погас давно, было видно сразу. Над ним висел котел с сильно пригоревшими остатками пищи, словно его забыли вовремя снять с огня. О том, что к еде не притрагивались, говорило и то, что рядом с кострищем аккуратно стояли чистые миски, на газете лежали зачерствевшие куски нарезанного хлеба.