Метузела

Пролог

Метузела

Книга1.

Пролог

                      /конец XV века, Венеция/              

Ну, вот и прибыли - лобное место. За толпой не видно эшафота. Народ гудит как пчелиный рой, готовый в одну секунду броситься и растерзать. Ишь ты, как они жестоки, кровожадны. А ещё говорят такие, как он, кровопийцы. Да он агнец Божий в сравнении с ними.

            Гийома попытались стащить с повозки. Но он, без видимых усилий, отпихнул стражей. Ещё не хватало! Он не даст унизить своё достоинство – как - никак потомок Аквитанских герцогов… или правильнее сказать предок? Это ведь он сам пустил слух, что он побочный сын и прочее, а на деле… Ну, да это никого не касается.

            Изящно и не торопясь, словно поднимался по парадной лестнице Гигантов дворца Венецианского дожа, он взошёл на помост, обернулся к толпе. Пробежав жёлто-карими глазами поверх всех, остановил взгляд на плотно задрапированном балконе дома на углу площади. Портьера дрогнула, и в небольшой щели он увидел её. Хрупкая фигурка, закутанная в чёрное, бледное лицо. Сегодня пасмурно, как бы, не простудилась. Он сделал небольшое усилие и разорвал толстые цепи на руках, насмешливо усмехнувшись собравшейся публике.

            Толпа ахнула, отпрянула.

- Колдун! Колдун! Сжечь его! Где костёр?

-По повелению Дожа Венеции!!!- начал читать приговор глашатай. - Герцог Гийом де Лузиньян, граф де Сартр, незаконнорожденный сын покойного короля Кипра Жана Второго1 и брат покойного короля Кипра Жака Второго2, обвинён в колдовстве и попытке восстановления власти своей семьи на Кипре, кроме того, в сокрытии в своём дворце двух рыцарей-последователей Ордена Тамплиеров и Монтеза, уличённых в колдовстве, но скрывшихся от правосудия Божия. Вышеозначенный герцог приговаривается к смертной казни через… обезглавливание. Ранее оглашённый указ о сожжении, заменён в виду отсутствия достаточно веских доказательств в колдовстве по ходатайству… Его Святейшества Папы,- дочитал глашатай удивлённо.

            Гийом неторопливо обошёл плаху. Снова посмотрел на балкон, чуть улыбнулся, отвесил изящный поклон своей супруге, едва заметно кивнув при этом, как бы прощаясь на пару часов, а не навсегда. Он опустился на колени, прочёл молитву, перекрестился – чем вызвал ропот удивления по толпе – и кивнул палачу, что готов…

1 - Король Кипра Жан II (ИоаннII) - король Кипра 1432-58, а также Армении и Иерусалима (номинально)

2 - Король Кипра Жак II (Джакоб II) король 1464-73, король Армении и Иерусалима (номинально). После смерти Жака II и умершего в том же году его новорождённого сына Кипр, а также королевские титулы Армении и Иерусалима перешли к вдове Жака, Катарине Корнаро, передавшей их в 1489 году Венеции)

            Полнолуние. Магическая красота света ночного светила. Какая она завораживающе прекрасная, эта Луна. Как восхитителен и притягателен её призрачный магический свет. Он и умиротворяет, и завораживает. Серебристый холодный блеск напомнил отсвет от жемчужины в раковине, которую Гийом подарил ей перед свадьбой. Фьорелла глубоко вздохнула, обернулась нетерпеливо.

-Ну, где тебя там носит? Поторопись же!

            Из-за угла улицы семенящей походкой вышел пожилой сухощавый, но крепкий слуга.

-Простите, ваша милость, моя синьора. Стар стал, слеповат.

            Они дошли до крепостной стены, постучали в дом на отшибе. На пороге показался давешний палач.

-Доброй ночи, синьора герцогиня. Зачем вы себя утруждали-то? Я ж обещал – всё сделаю. Таких деньжищ отвалили. Я ж не выродок какой, понимаю.  Мужа требуется схоронить, как подобает. Да и хворые вы.

-Ничего, маэстро Аньезе. Мне уже лучше. Где он?

-Мы с отцом положили его на носилки. И вот ещё медальоны его и распятие. Э-эх, такого человека сгубили, прости меня, Господи. Ведь сколько людей спас в последнюю эпидемию. А всё одно в колдуны записали, тьфу, неблагодарные. Я, знаете, даже отказался было его казнить. Но его милость сам меня просил. Одним словом, он сказал, что есть такая страна, где честь отрубить приговорённому голову выпадает лишь близким друзьям и соратникам. Ну, вот, я и согласился.

            Они прошли на задний двор. Носилки, покрытые чёрной тканью, были уже водружены на запряжённую повозку.

-Телегу вам вернёт Урбино, - сказала герцогиня вместо прощания.

            Она едва дождалась, пока они выехали за город. В небольшом, заброшенном домишке они затащили вдвоём тело герцога на стол. Окна завесили дряхлыми занавесками. Фьорелла взяла голову мужа, поцеловала и тщательно приладила к шее, затем положила на грудь возвращённые крестик и амулеты.

-Дай,- она протянула руку – слуга вложил в неё маленький со странным чёрным будто стеклянным лезвием кинжал.

            Вытянув руку над перерубленными краями, она полоснула остриём по вене. Кровь брызнула на рану и потекла бойкой струйкой. Слуга перекрестился. Щелочка между головой и шеей стала на глазах исчезать, пока совсем не пропала. Тогда Фьорелла приоткрыла губы герцога и направила струйку крови туда. Ещё несколько минут спустя, цвет лица супруга обрёл нормальный смуглый оттенок. Веки его с густыми чёрными ресницами дрогнули.