Между мирами. Сквозь миры

Глава VIII. Под куполом

ВЫДЕРЖКИ ИЗ АЛОГО ДНЕВНИКА.

Всё, что было во мне, словно умерло, часть меня испарилась; самая важная часть – моя душа. Она раскололась на мелкие частички, разбилась о скалы и, казалось, не могла больше существовать в этом мире. Эту боль сложно просто описать в двух словах, это что-то глубокое, сильное, жестокое. Вернувшись в Бездну, я плакала почти сутки, и к тому моменту, когда Рен нашёл меня, во мне уже не осталось ничего, что я могла бы сказать ему. Однако, когда он пришёл за мной в Бездну, я его простила. Я простила его. Почему? Из-за любви. В тот момент я задумалась: на что мы способны ради любви? На что мы готовы пойти, чтобы понять, почувствовать, удержать, не отпускать никогда это чувство? Имеют ли смысл вообще другие чувства, или же они меркнут перед любовью к кому-то другому, иному, отличному от тебя самого? Ради любви умирают, ради неё живут. Ради неё убивают, ради неё рождают новую жизнь. Что же она такое – любовь? Почему она так сильна, так болезненна, и в тоже время так прекрасна? Она дала мне силы простить то, что буквально разрушило всю меня. Возможно, он не совершал этот поступок, возможно, он лишь узник игр фортуны, а, возможно, хладнокровный преступник, убивший меня без капли сожаления. Какая теперь разница, если я простила его? Всё то, что он сделал для меня в жизни, перекрыло его предательство. Та любовь, которую он дал мне, перекрыла боль, которую дал мне он же. Я простила его. От того тепла, что разлилось внутри меня, мне стало так хорошо и легко, что я для себя решила: никогда не ставить никого выше Рена, никогда не сомневаться в нём, всегда доверять ему. После стольких лет уже поздно прекращать любить этого демона, его образ слишком глубоко засел в моём сознании. Без сомнений, Рен – часть меня, и злиться на него – то же самое, что злиться на себя. Не вижу смысла ни в том, ни в другом. 

Когда я поблагодарила его, я почувствовала облегчение, словно все эмоции вышли наружу. На моё «спасибо» он слабым голосом ответил: «Прости меня за всю боль, что я причинил тебе. После всего, что случилось, я окончательно осознал, что без тебя моя жизнь пуста и абсолютно не нужна мне. Ты можешь не верить в мои слова до последнего, но я готов повторять это снова и снова: я никогда не предам тебя». 

Его слова стали последней шестерёнкой, что запустила мой механизм чувств и ощущений, возникавших по отношению к демону, чей сладкий запах обволакивал моё тело. Эмоции вспыхивали внутри меня, крутились, сменяли друг друга, вырывались на передний план, словно в гонке, но все они были схожи в одном: это то, как я люблю Рена.

Когда-то я любила его девочкой. Беззаветно, бесстрастно, игриво. Потом я полюбила его подданной, увидев на его голове корону. Уважение, благоговение, восхищение. Затем я полюбила его девушкой, встретившись с ним как с Королём лицом к лицу на том же озере, где когда-то мы были близки, но в тот момент я не знала, как обратиться к нему – на ты или уже на Вы. Смущение, страсть, страх. А потом я плюбила его женщиной, встретившись с ним спустя тысячу лет. Страх, страсть, интерес. И вот сейчас, когда я думала, что он предал меня, но оказалась спасена им, я снова влюбилась в него, как девчонка: искренне, по-доброму. Однако в этот раз мои чувства подпорчены одной взрослой эмоцией: похотью.

С этой же ночи начиная, мы с Реном заперлись в комнате и несколько дней не выходили оттуда. Мы не могли насладиться друг другом: мы целовались, обнимались, смеялись, катались по кровати, у нас не было ни времени, ни желания даже говорить друг с другом. Эти несколько дней наша любовь была выражена в страсти и вожделении, в жажде тел друг друга. Наши поцелуи были максимально пылкими и страстными, объятия крепкими и нежными, и всё это казалось бесконечным упоением. Наше «непристойное занятие», как однажды назвал это Айрес, повторялось снова и снова, мы настолько жаждали друг друга, что игнорировали усталость. Это было также, как в первый год нашей жизни: тогда мы настолько не могли оторваться друг от друга, что нас сутками не было видно вне спальни в течение месяцев, и нам не надоедало. 

С каждым поцелуем Рена я всё больше ощущала себя в нём. Или его в себе. Мне хотелось прижаться к нему настолько сильно, чтобы впитать его в себя, втянуть в собственное тело, стать единым целым. Эта страсть была всеобъемлющей, всепоглощающей, смертоносной. Временами мне действительно казалось, что моё тело не выдержит того наслаждения, которое доставлял мне Рен. Но все мои ощущения не были чисто физическими, это было единение души и тела. Без души даже самое прекрасное туловище – лишь мешок с костями. Его горящие алые глаза, его дыхание, его запах, что казался мне таким сладким – это всё сводило меня с ума.

***

В эти дни возрождения нашей страсти Мэй не было в Лакриме. Я думала, что она вернётся забрать свои вещи, и ждала её возвращения, чтобы поговорить с ней. Мне хотелось услышать, как она станет оправдываться передо мной, ведь я была жутко зла на неё. Я вообще всё чаще стала злиться и выходить из себя, вся эта история с Мэй словно выбила меня из колеи. И каждый раз, когда кто-то вспоминал о ней, я приходила в ярость и кричала на всех. С этой стороной меня был знаком только Рен, потому что я давно не проявляла её, и из всех тех, кто сейчас рядом со мной, только Рен знает меня достаточно долго, чтобы помнить, какая я в бешенстве. Всех остальных моя истинная сущность немного пугала. 

Однажды, когда мы с Реном решили, что пора уже выйти-таки из комнаты, мы пошли гулять по замку. Мы медленно шли по каменным коридорам, я смотрела в окна, проплывавшие мимо нас, и в какой-то момент вспомнила, как после истории с Бельфегором Рен, утешая меня, залез в мою голову и читал мои мысли, пока я плакала и просила прощения. И почему-то именно сейчас, именно в эту секунду мне захотелось сладкой мести. Мне стало очень интересно.
– Непривычно быть вне комнаты, – заметил Рен, улыбаясь.
– И одетым, – согласилась я, с ухмылкой глядя на него.

В этот момент я уже была в его голове. Он прижал меня к себе и страстно поцеловал. Эти горячие губы и сильные руки, что вот уже несколько дней сводили меня с ума, скрывали много мыслей, далёких от того, что он выражал словами.
«Я безумен, – думал он. – Я совершенно потерял голову». Однако вслух он сказал совсем иное.
– Я могу это исправить, – с издёвкой произнёс он, и его рука начала медленно соскальзывать с талии всё ниже, пока не дошла до чулок. – Стянуть их с тебя?
– Эй! – игриво воскликнула я, слегка шлёпнув его по руке. – Не здесь же! 

«Нужно взять себя в руки, – твердил он себе. – Я же король, здесь везде мои подданные, я не могу так себя вести. Как перестать любить эту женщину?» 

Рен вновь поцеловал меня, погладив по голове. У него получалось быть одновременно нежным и страстным, сильным и послушным. 
– Не дразни меня, – сказал он, разорвав поцелуй и с серьёзным видом посмотрев меня в глаза. Я усмехнулась, а затем и он тоже.

Мы двинулись гулять по Лакриму дальше и, проходя мимо комнаты Мэй, услышали шум. 
– Ты точно всё собрала? – вопрошал грубый мужской голос, отдалённо напоминающий голос Бела. 
– Почти, – отвечала Мэй, – но я хочу ещё зайти попрощаться с отцом и Бельфегором, я не могу уйти просто так. 
– С Бельфегором? Ты успела так привязаться к нему? 
– Не в этом дело, просто он защитил меня, когда отец хотел меня убить из-за этой истории с Люси. Если бы не Бельфегор, отец бы не стал медлить. 
– Люси и Рен женаты 2 тысячи лет, как ты могла этого не знать? 
– Я знала, но ведь я лучше Люси! Я хотела, чтобы он выбрал меня, потому что он мне понравился, и он должен был бросить её, как только я проявила к нему интерес! 

Далее последовал некий стук, будто мешок с чем-то тяжёлым упал на пол. 
– У тебя есть я. Тебе недостаточно?

Мы с Реном тихонько заглянули внутрь: Эрвин крепко обнимал Мэй, а она отвечала ему взаимностью. Это было неожиданно.
– Достаточно, не переживай. 
– Что тут происходит? – не сдержался Рен и залетел в комнату. Я молча вошла за ним. 

«Ещё не хватало им хозяйничать в моём доме!» – кричало подсознание Рена. 

– Тебя это не должно никоим образом касаться, – уверенно ответил Эрвин, отпустив Мэй и повернувшись к нам лицом. Мэй тоже посмотрела на нас виноватым взглядом, но ничего не сказала, лишь слегка спряталась за широкой спиной Эрвина, потупив взгляд. 
– Это мой замок, здесь меня касается абсолютно всё, – настойчиво продолжал Рен. 
– Спешу тебя разочаровать, дорогой племянник, но это МОЙ замок, – ехидно возразил Эрвин. 
– Ты давно мёртв! Хватит вести себя так, будто ты ещё что-то значишь! 
– Ошибаешься. Я буду жить ещё очень долго, ведь главный компонент моей жизни, к счастью, стал бессмертным. 
– Чего? Что это ещё за бред?    

«О чём это он? С каких пор я перестал видеть насквозь всё происходящее?»
– Неужто душу расколол? – бесцеремонно вмешалась я. Я читала об одном заклинании, которое позволяет часть своей души поместить в другого человека, стирая при этом его собственную душу. В таком случае, демон может воскресать до тех пор, пока носитель его души не погибнет. 
– Ты так проницательна для женщины, Люси, – с ехидством ответил Эрвин. – Конечно, я принял меры предосторожности. Часть моей души отныне под куполом. 
– Что?! – недоумевал Рен. 

«Люси знает больше меня? Но откуда? И о чём он вообще говорит?»

– Что? – Эрвин с издёвкой спародировал вопрос Рена.

После этого они с Мэй исчезли. Рен был в замешательстве. 
– Не нужно на меня так смотреть, – немного раздражённо сказала я, видя вопрошающий взгляд Рена. – Я понятия не имею, что он имел в виду. 
– Ты знаешь заклинание, которое он использовал. Что это?
– Ничего сложного. Находишь жертву, помещаешь в неё осколок своей души, стираешь личность, живёшь вечно. 
– Это обязательно должно быть что-то живое? 
– На этот вопрос я не могу ответить, но меня немного смутила его последняя фраза – «часть моей души под куполом».
– Да-а, – протянул Рен. – Я тоже обратил внимание.

Повисла тишина. Что означает «под куполом»? Что именно он сотворил со своей душой? 
– Послушай, Лю... – опустив глаза в пол, неуверенно спросил Рен. – Тебе не показалось... что я стал говорить, как Бельфегор? 
– Что ты имеешь в виду? – переспросила я, выйдя из его сознания и закончив с чтением его мыслей. 
– Ну... Как бы это объяснить... Бельфегор всегда побаивался меня, и этот страх подталкивал его на грубость в словах, некую агрессивность по отношению ко мне. К тому же, он вечно задавал вопросы, потому что очень мало знал о мире, а я отвечал с неким ехидством, понимая своё превосходство над ним. Тебе не показалось, что сейчас Эрвин будто стал мной, а я оказался снизу? 
– Хм... Я не заметила особых перемен в твоём поведении. Просто, видимо, появился демон, который морально превосходит тебя, ты это чувствуешь и невольно начинаешь прогибаться. У всех такое может быть. 
– Думаешь, это нормально? 
– Думаю, не стоит придавать этому значения. Для короля это не слишком хорошо, но об этом никто не узнает, так что не переживай. Сейчас нам важен этот «купол», и, если ты будешь думать о своих отношениях с Эрвином, делу это не поможет. 
– Да, пожалуй. Но у меня нет идей. 
– У меня тоже. 
– Наверное, стоит посоветоваться с остальными. Да и неплохо было бы перечитать информацию об этом заклинании. 

Позвав в гостиную Айреса, Бела, Ами и Ная, мы рассказали об услышанном. Они тоже были поставлены в тупик нашей историей.  
– Итак, основной вопрос: каким образом можно спрятать нечто «под куполом» так, чтобы о его сохранности можно было не беспокоиться? – с небольшой издёвкой спросила я. 
– Хм... – задумался Айрес. – А ты уверена, что это предмет? Я имею в виду... ну, возможно, Эрвин говорил не о предмете, а о каком-нибудь сильном демоне, которого нет в Списке Славы? И тогда «купол» – это просто какая-нибудь метафора. 
– Не думаю, – возразил Рен. – Эрвин слабее нас с Лю, он не мог подчинить себе настолько сильного демона, чтобы мы не могли его уничтожить. Тут что-то другое. 
– Тогда, может, это кто-то из вас? – опять задумался Айрес. 
– Лю сказала, что это заклинание стирает изначальную душу. Так ведь? – заметил Рен. 
– Да, именно. 
– В таком случае, это не кто-то из нас, мы бы заметили. 
– С чего такая уверенность? – не успокаивался Айрес. – Кто сказал, что ты бы почувствовал, будь в тебе душа Эрвина? 
– Может, вы не сможете уничтожить кого-то, кто вам дорог? – неожиданно спросил Бельфегор. Мы переглянулись. – Если да, то вполне вероятно, что и искать среди своих будете в последний момент, и потому этот демон будет спрятан «под куполом» вашего собственного незнания.
– Чересчур метафорично даже для Эрвина, нет? – усмехнулась я. 

Ответа на этот вопрос не последовало, так как едва ли кто-то мог знать наверняка. Молчание затянулось.
– Если понимать буквально, то в мире людей купол связан с церковью и религией, – вмешался отец, – то есть верой в бога и ангелов. Учитывая историю Эрвина, он вполне мог спрятать себя в чём-то подобном. Попробуйте обыскать Ад на предмет нахождения в нём какого-нибудь странного религиозного объекта. Я возьму Айреса и отправлюсь в мир людей, поищу там. 
– Звучит логично, но мир людей огромен, что ты собираешься там найти? – скептически спросил Рен. – Он в два раза больше Ада. 
– Я в курсе, – холодно ответил отец. – Но я знаю, где и как искать. Если оно там, я найду.

Он встал и направился к выходу. Айрес, не зная, что лучше сделать, побежал за ним. Мы остались втроём. 
– И как мы должны искать? – спросил Бельфегор. 
– Для начала нужно перечитать информацию об этом заклинании, – твёрдо сказал Рен. – Лю, не помнишь, где ты его видела?
– Название не помню, но в библиотеке, думаю, найду.
– Отлично, пойдём.

Мы направились в библиотеку и принялись искать. Спустя полчаса я нашла толстую книжку в ветхом переплёте, пролистала несколько страничек и нашла его – "Заклинание раскола души". В книге говорилось всё то же самое, что помнила я, но также было написано, что имя субьекта, внутрь которого помещают кусочек личности, должно иметь "прямой смысл".
– Най был прав, – воскликнул Рен, – надо вспоминать языки. Если хоть где-то есть слово, связанное с религией и созвучное с чьим-то именем, мы всё узнаем.

Повисла тишина. Я перебирала в голове различные варианты, но не могла ничего сообразить.

Поняв, что никто из нас не может ничего придумать, Рен решил отправиться на поиски реального объекта и проверить все места в Аду, так или иначе связанные хотя бы с культурным аспектом религии (многие демоны построили здесь храмы из-за эстетической красоты архитектуры). Мы быстро перемещались между различными зданиями и башнями, но так ничего и не находили. Благо в Аду таких мест не много.

Вернувшись в гостиную Лакрима, мы обнаружили там Айреса и Ная. Судя по их лицам, они тоже ничего не нашли. Най кивнул на меня, но я лишь помотала головой, и он вздохнул.

Мы все сели и вновь задумались. Рен достал сигарету и закурил. Это не было его привычкой, но иногда, когда ситуации становились слишком трудными, он мог себе это позволить. Меня успокаивал запах дыма, казавшийся очень сладким, перемешиваясь с собственным запахом Рена. 
– Нам нужно сказать вам кое-что ещё, – тихонько молвил Айрес. 
– Да, – громко подтвердил отец. – В мире людей сейчас новая весёлая история. Знаете, где Бельфегор Эйдельман?

Я молча помотала головой, нахмурив брови и не понимая, что происходит.
– А он сейчас занял трон, который полагался ему с рождения, – ответил Най. – Эрвин отправился в человеческий мир, сменил цвет глаз на золотистый, представил родителям Мэй в качестве невесты, и Король тут же решил уйти на покой. Не знаю, насколько это действительно было его решение, но в итоге мы имеем златоглазого Эрвина на троне и королевство, готовящееся к захвату соседних государств. Эрвин решил завоевать все миры ради Мэй и править ими, ведь такую возможность ему в своё время так и не дали. Бездна им уже захвачена, вскоре будет захвачен мир людей, а потом следует ожидать атаки на Королевство Демонов. Но пока он возится с людьми, у нас развязаны руки, и сейчас ему явно не до того, чтобы мешать нам искать способ его уничтожения.

Я внимательно слушала и с каждой секундой всё больше приходила в ужас, но прокручивание в голове этой информации натолкнуло меня на другие мысли. Спустя пару минут я вскочила с дивана и вскрикнула: «Колокол по-английски будет «bell». БЭЛ, ПОНИМАЕТЕ?» 
– Точно. Тогда всё встаёт на свои места, – с удивлением ответил Рен и потушил сигарету. – Видимо, Эрвин поместил часть души в Бела сразу после рождения, сделав его копией себя внешне. Поэтому-то теперь он и может занять место Бельфегора. 
– И что нам делать? – спросила я. – Мы и вправду не можем убить Бела, но иначе не сможем уничтожить Эрвина... 
– Выясните наверняка, – вмешался Бельфегор. – Не стоит опираться на догадки. Но, если что, я не против отдать жизнь за уничтожение этого тирана. 
– Нет, даже не думай! – воскликнул Айрес. – Должен быть другой путь! 
– Боюсь... – тихонько молвила я, – нет другого пути. Но я очень надеюсь, что Эрвин просто припугнул нас и на самом деле не использовал это заклинание.  
– Зная его, возможно всё. Я тоже не слишком расстроюсь, даже если узнаю, что все поиски были впустую. Но, как бы там ни было, мы обязательно что-нибудь придумаем, – ласково сказал Рен, пытаясь меня успокоить. 

Он стал намного нежнее со мной. Я думала, что нежнее уже некуда, но у него получилось. Он очень и очень дорожил мной – я это чувствовала. И я отвечала тем же. После разговора с отцом, Айресом и Белом мы все решили взять паузу и подумать. Мы с Реном снова ушли в свою спальню, но на этот раз, лёжа на кровати, мы разговаривали. 
– Мы стали ближе из-за всей этой истории, да? – тихонько спросил он. 
– Просто ты винишь себя во всём этом и стал нежнее со мной, – немного язвительно и с беззлобной насмешкой ответила я. 
– А ты как всегда любишь меня помучить? – улыбаясь, сказал он и поцеловал меня в щёку. – Что повлияло на твоё решение мне поверить?
– Отчасти я просто не умею тебя ненавидеть, – честно призналась я. – Отчасти повлиял разговор с Эрвином, я поняла, что вряд ли при всей его любви к Мэй ты бы как-то попал в эту историю.
– Мэй отчаянно жаждала меня втянуть, – задумчиво сказал Рен. – Но это было невозможно. На следующее утро я чуть не убил её, представляешь? Когда Най рассказал о твоём уходе, я был настолько зол, что уже почти вырвал ей сердце прямо на месте. Её спас Бел.
– Бел? Интересно.
– Я бы никогда не предал тебя, – в сотый раз повторил он.
– Теперь я знаю. Ты стал внимательнее и ласковее, – более серьёзно заметила я. 
– Скорее, я просто стал немного иначе проявлять чувства к тебе. Я так испугался, что потерял тебя... не мог найти себе место и успокоиться. 
– Ну... я плакала почти сутки, так что всё честно, – слегка со смехом сказала я. 
– Серьёзно? Почему я в первый раз об этом слышу? 
– А зачем тебе вообще такое знать? Не стоило мне говорить. 
– Я ненавижу, когда ты плачешь.  
– А ты не заставляй меня, – сказала я и поцеловала его в шею. 
– Не буду никогда больше, – серьёзно ответил он и прижал меня к себе.  

Я хочу, чтобы это никогда не кончалось. Вот так и лежала бы с ним целую вечность.