Миа

Миа

Миа висела, прижавшись к стене, на одном из верхних этажей улья. Куколки лежали здесь — она чуяла их запах. Оставалось втиснуться в узкий вентиляционный туннель, пробраться в ясли и…

Няньки в камере не оказалось. Сказочное везение, учитывая, что расплод никогда не оставляют без присмотра. Особи, ухаживающие за ним, меняются раз в двенадцать часов, но смена еще не кончилась. Куда бы нянька ни отлучилась, она скоро вернется.

Миа выползла из вентиляции и осмотрелась. Куколки лежали рядком на длинной столешнице у стены — шестнадцать бежевых коконов из нежной паутины, увенчанных блестящими головками. Их челюсти медленно сжимались и разжимались.

До адхи было три дня пути, поэтому Миа запасла в желудке достаточно питательной смеси, чтобы не пришлось отвлекаться на охоту. Но сейчас, глядя на лежащих перед ней зубастых воинов, она поняла, что на двоих этой еды не хватит.

Их мандибулы уже сейчас были такого же размера, как у взрослых рабочих второго класса. А ведь они вырастут еще как минимум в два раза. Миа поежилась. Неудивительно, что адхи хотят именно таких телохранителей для своей принцессы. Но законным путем их получить нельзя — орхи не работают на чужаков.

Очередная принцесса адхи готовилась отправиться в путь — проповедовать и плодить новое кочевье. В ее свите было около десятка слуг, но они не смогли бы защитить ее в случае реальной опасности. На дороге от родных мест к паучьим городам адхи подстерегали мясники, работорговцы, стаи диких Кровавых игл. Воин-орхи мог одним своим видом отвести от каравана любую угрозу.

Миа бережно взяла одну из куколок передними лапами и приклеила к грудному липким секретом. Этот клей был эволюционным преимуществом ортос — племени воров, к которому она принадлежала. Он позволял нести добычу, оставляя лапы и челюсти свободными. Миа сделала шаг к вентиляции и вдруг осознала — в камере кто-то есть.

Четверо воинов. Она не поняла, как они появились. Должно быть, слишком долго простояла спиной ко входу.

— Стой, воровка! — просигналила старшая из воительниц, чей панцирь отливал зрелой зеленью. Миа в отчаянии рванулась к туннелю, но одна из орхи в два прыжка перекрыла ей путь. Они окружили чужачку, угрожающе щелкая челюстями. Выхода не было.

Следующие пару часов Миа не помнила. Кажется, ее ткнули парализующим шипом и куда-то несли. Очнулась она уже в другой камере — намного более тесной, с низким потолком. Миа пошевелилась, пытаясь размять затекшие лапы. В дверном проеме показалась чья-то голова. Усы задвигались.

— Не бойся, — сказал ее тюремщик. — Мы тебя не убьем. Ты хотела узнать, как растут наши воины, и ты узнаешь. С этого дня ты будешь ухаживать за куколкой, пока воину не придет время родиться. Ты будешь его нянькой, и ты же станешь его первой добычей. Хоть раз за свою жалкую жизнь ты принесешь пользу другим.

Голова втянулась в проем, и выход завалили тяжелой плитой. В полной темноте под потолком засветились флуоресцентные грибы. В их свете Миа разглядела куколку, которая лежала в углу и слабо шевелилась, двигая челюстями. Сколько времени осталось до рождения? Кажется, дней пять. Миа повернулась спиной к паутинному свертку и принялась копать, изо всех сил вгрызаясь челюстями во влажный земляной пол.