Милая шкура

Пришелец

Робин Бобин Барабек

Скушал сорок человек…

К. Чуковский

Даше было четыре года, когда её родители усыновили ребенка.

– Дашуля, ты хочешь братика?

– Хочу. А когда ты его родишь? – в представлении девочки «братик» – это что-то круглощёкое, с маленьким носиком. Его можно подержать на руках, как большую куклу, а можно поить из бутылочки.

– Понимаешь, Дашенька, у нас с папой не получится родить, поэтому мы возьмём его из детского дома.

– Я знаю, я знаю, там папа жил, когда был маленький! 

– Да, твой папа тоже когда-то жил в детском доме. Мы скоро привезём оттуда одного мальчика. Он не такой, как другие мальчики, но он очень хороший. И он очень хочет стать твоим братом.

– И у меня будет братик? А можно я буду его катать на коляске?

Но ей не дали никого покатать. Тем более кормить из бутылочки. Новый «братик» смотрел на Дашу сверху вниз немигающими прозрачными глазами.  Его звали Даниил, и ему было шесть лет. Изучив внешний вид своей сестры, пришелец принялся за изучение обстановки.

– Дашенька, идём, покажем Дане твои игрушки.

Очень быстро Даша поняла, как она ошибалась. Такой братик был ей совершенно не нужен. Данила почти не разговаривал. Не понимал простых вещей, не умел играть.

– Что ж они вам дебила подсунули? – ворчала бабушка, она никогда не поддерживала идею с усыновлением. – Вот почему они так быстро документы оформили…

Мама тут же принималась на неё шикать. Напоминала, что её любимый зять тоже детдомовец. Просила, хоть при внучке так не говорить. А папа хмурился, но в перепалку своих женщин не встревал. С ними всегда так – душу отведут, пар выпустят, а потом опять – мир и согласие. Обе уставали, так чем на детях срываться, пусть между собой разбираются. Жена почти всё время занималась Данькой по новейшим методикам, а три дня в неделю работала, бухгалтерию разных фирм вела. Говорила, ну всё, завтра в офис, отдохну! Бабушка хоть и резкая на словах, но на ней весь домашний быт держался. Зять много раз пытался нанять ей кого-нибудь в помощь. Он, ведущий специалист в известном конструкторском бюро, мог себе это позволить. Но тёща твёрдо отказывалась.

– Ещё чужих в дом? Хватит с меня приёмыша.

Даша по малолетству мало что знала о тех трудностях, которые взрослым приходилось преодолевать. Но позже, вспоминая атмосферу, взгляды, вздохи, оговорки, она постепенно воссоздала в памяти даже то, чему не была свидетельницей.

Тогда она ничего не видела и не хотела видеть, кроме того, что с её миром произошла катастрофа. Весь семейный уклад Белуниных подчинился приёмышу. По выходным с Даней занимались родители. По будням приходил логопед. Он шутил с Дашей и говорил, какая она умница. Но интересовал его только брат, с которым он проводил минут по сорок. Обычных гостей наоборот отваживали – чтобы мальчику легче привыкнуть к своей семье, и так слишком много новых лиц. Перестали ходить в зоопарк – Данила  боялся подобных мест, даже запах, принесённый на одежде, заставлял его прятаться. Комната, которая прежде называлась «Дашина комната», стала «детской», в ней появились чужие вещи, дурацкие трансформеры. Вторая кровать «съела» всё свободное пространство. Туалетный столик для принцесс разобрали и сложили в коробку. Ну и что, что Даша с ним никогда не играла? Это её столик, он стоял там, сколько Даша себя помнила! Всё из-за Данилы! Всё ей в нём не нравилось, даже его белые отросшие волосы. Даша тоже хотела бы такие светлые кудри вместо своих чёрных, как галоша, косичек. Но достались они почему-то Даньке! И хуже всего то, что мама часто целовала приёмыша в эту ослепительную макушку, а папа читал ему Дашины книжки.

Данилу никогда не ругали, а все «воспитание» доставалось только ей. И чем больше его защищали, тем больше Даша проказничала, каждый раз стараясь выставить брата виновником. Кто разбил банку с компотом? Данила! Кто на стене нарисовал рожицу? Данила! Старшие Белунины  горестно качали головами и объясняли в сотый раз:

– Дашенька, ты ведь хочешь, чтобы Дане у нас было хорошо?

– Нет, я его не люблю! – выкрикивала Даша свой последний аргумент.

– Он – твой брат, и вы обязательно подружитесь.

Только бабушка оставалась на Дашиной стороне. Новоиспечённого внука за родственника не считала. Обращалась с ним терпимо, как с гостем, который скоро уйдёт. А когда родителей дома не было, сразу становилось понятно, кто у бабушки любимчик. Они с Дашей – в одной комнате, а Данила – в другой. Кушать ему в комнату носили, правда, он почти и не ел ничего. Тайком, как вор, тащил потом сам тарелки на кухню – мыть за собой. Только бабушка быстро ему объяснила, кто на кухне хозяин. Больше мальчик инициативы не проявлял – сидел в детской, на своей кровати. А ещё любимое место у него было – на балконе. Оттуда смотрел, как бабушка на кухне тесто раскатывает для Дашиного любимого печенья – голубков с орехами. Это он умел – сидеть на одном месте сутки напролёт, не уставая.