Милфа

1

— В этой юбке ноги хер раздвинешь. В следующий раз просто порву её и домой поедешь с голой жопой.

Крепко сжимаю зубы, когда чувствую, как ладонь мужа оглаживает мою задницу и ныряет вниз и глубже, к самой промежности. Комок тут же подкатывает к горлу, и всё, чего мне хочется, буквально до дрожи, это тут же смахнуть с себя невидимый след его прикосновения.

— Рома, — шиплю сквозь зубы, ощущая, как кончики пальцев немеют от напряжения. — Ну не здесь же.

— А в чём проблема, Лиль? — муж выгибает бровь, проходясь по моей груди собственническим взглядом. — Разве плохо, что я хочу свою жену?

— В том, что мы у тебя на работе.

И в том, что ты час назад трахал на этом самом столе свою шлюху-секретаршу.

И да — мне это известно.

Сообщили сердобольные сочувствующие. И даже фото прислали.

Да только опоздали они. Я и так в курсе. Уже неделю как. И Роман тоже в курсе, что я знаю, только это его особо не заботит.

Он так и сказал, что на развод я могу не рассчитывать.

Его заботит репутация хорошего семьянина — примерного мужа и отца, потому что на том посту, который он занимает, это хороший тон. Благополучная картинка.

Поправляю платье и отхожу на пару шагов, наблюдая, как Роман застёгивает голубой китель и проходит в своё кресло, а потом разваливается в нём. Сердце бьётся глухо, будто ему тесно в груди. В горле першит горечь.

— Так что скажешь? — спрашиваю, внимательно глядя на него. Всё, чего я хочу — поскорее уйти отсюда.

— А что тут сказать? — пожимает плечами, равнодушно посмотрев на коробку. — Выбрала и выбрала. Оставляй.

— И это всё? Дома ты это сказать не мог? — складываю руки на груди, но это скорее попытка закрыться, спрятаться от него и его прожигающего взгляда. — Мне обязательно надо было заезжать сюда? Я в пробке минут сорок проторчала.

— А ты разве куда-то опаздывала? — прищуривается, и мне приходится вдохнуть поглубже, чтобы не показать раздражение.

Через два дня мы едем к его матери на юбилей, и мне нужно было выбрать подарок. Я выбрала, сделала заказ, но Роме вдруг понадобилось взглянуть на него, чтобы одобрить.

— Да, мне нужно было заехать на работу, но теперь я не успеваю.

— А вот нехер тебе на той работе делать, Лиля. Я давно говорю, занимайся домом. Лишний раз мужу внимание сможешь уделить.

— Мой муж и так не обделён вниманием, — роняю, не сдержавшись, а он в ответ вскидывает на меня глаза и впивается взглядом, прожигая насквозь.

Вижу, как его лицо мрачнеет, а на скулах дёргаются желваки, но тут в дверь тихо стучат, и через секунду раздаётся сладкий голосок его секретарши, от которого меня передёргивает.

— Роман Сергеевич, там из следственного звонят. По делу Соломовского. Что ответить? — говорит, потом хлопает наращёнными ресницами и блядски облизывает накачанные губы.

— Переведи на меня через минуту, Таня.

Зачем я приезжала? Так и не поняла.

Чтобы встретиться нос к носу с его любовницей?

Чтобы он унизил меня ещё сильнее?

— До вечера, Лиль, — переводит глаза на меня, когда секретарша, мазнув по мне взглядом, прикрывает дверь. — И, будь добра, приготовь ужин. Ты же знаешь, как я не люблю покупную еду.

Поджимаю губы, сухо прощаюсь и иду к выходу. Когда прохожу через приёмную, в спину слышу слащавое “До свидания, Лилия Андреевна”.

— До свидания, Татьяна, — холодно бросаю через плечо этой рисованной кукле и спешу скорее оказаться подальше.

Захожу в лифт и наконец выдыхаю, прикрыв глаза. Пальцы дрожат, и приходится сжать их, воткнув ногти в ладони до боли.

Хочется завыть от безысходности.

Но я не могу. Не могу и слова лишнего сказать. Сын поступает в этом году. Уже документы поданы. Если посмею дёрнуться, Рома сделает так, что Костя не только в Академию внутренних дел не поступит, но и в самое занюханное училище. И плевать Роману, что он его отцом считает.

На улице свежий прохладный воздух ударяет в лицо. Вдыхаю его полной грудью в надежде, что кислород поможет успокоиться. Быстро иду к своей машине и лишь в закрытом пространстве салона наконец немного расслабляюсь, положив ладони на руль.

В груди горит от боли и непонимания.

Почему всё так происходит?

Измена Романа в голове не укладывается…

Как он мог?

Почему он считает, что я должна заткнуться и терпеть его измены?

Почему моя собственная мать думает, что жертвовать таким успешным браком с прокурором из-за глупостей (глупостей?!) — идиотизм?

Да даже мой сын и тот не на моей стороне — я это чувствую. Недавно я в сердцах высказалась, а он вяло ляпнул что-то вроде “не драматизируй, мам”.