Мир без волшебства

Мир без волшебства

 Фредерик страдал! Боль причиняла каждая прочитанная юным чародеем строчка.

 - Ромеро подошёл к Джоли, - вслух зачитал Фредерик. - Ладно. Подошёл, так подошёл, - тяжело вздохнув, волшебник продолжил чтение. Оставалось «домучить» последний абзац.

- Подобно моллюску (чего?!), желающему скрыть под панцирем свою ненаглядную жемчужину (ох!), кавалер обхватил пальчики Джоли своей властной ладонью! - Фредерик шумно прокашлялся. - Опупеть можно! Ладно, сей кошмар вот-вот закончится!

Чародей впился глазами в текст.

 - Ромеро позволил девушке прислонить голову к своему плечу. Твердому, словно камень, но вместе с тем нежному и теплому. «Будешь ли ты любить меня вечно?» – спросила Джоли. Ромеро кивнул и, вдохнув аромат духов любимой, принёс клятву верности! Приближался рассвет нового мира… Мира без волшебства! - дочитал юноша из последних сил.

Фредерик брезгливо отбросил рукопись. Свиток обволокла липкая аура «розовых соплей» - одна из самых противных субстанций во Вселенной. К счастью, невидимая для лишенных чародейского дара. Сказать по правде, когда Фредерик только принял рассказ из рук Ринны, свиток мерцал голубовато-белым сиянием. Ауру бумаги невольно подпортил сам волшебник. Сконцентрировавшись на тексте (и моральных страданиях, чтением оного текста вызванных), Фредерик забыл перекрыть поток маны и невольно передал бумаге частичку собственного настроения.

 Перед возвратом ауру свитка предстояло почистить. С куда большим удовольствием Фредерик отправил бы «сопливую» бумажку в камин, однако, расстраивать Ринну не хотелось. Юному чародею выпало нелёгкое испытание: объяснить девушке, что её рассказ «Механический голем», ну, вот совершенно не годится для журнала «Мир без волшебства» - любимого детища Фредерика. При этом с прекрасной чародейкой следовало сохранить хорошие отношения. С обязательной перспективой их перехода в нечто большее.

 Из сорока страниц рукописи, над которой девушка просидела несколько недель, к любимому волшебником жанру «Антимагическая фантазия» относилось, разве что, название. Ну и, с натяжкой, первые страницы текста. По сюжету молодой инженер из Мира без волшебства Ромеро собрал загадочного голема, приводимого в движение немагическими силами. Голем получил имя - Робот. Фрагмент, описывающий процесс пробуждения Робота, был даже хорош. По крайней мере, подходящим для журнала. Интересная теория с претензией на подлинную антимагию, но Ринну быстро унесло не в ту сторону. Чтобы привести Робота в движение, инженеру понадобилась специальная «антиволшебная мана».

Юноша невольно поморщился от формулировки. В среде анти-магических фантазёров, коих в Академии набралось уже с десяток, указанную субстанцию давно (неделю назад) договорились именовать «топливом». Выражение «паро-угольно-дровяной экстракт» общественность сочла излишне громоздким.

В поисках «антиволшебной маны» инженер втёрся в доверие к молодой и наивной лаборантке Джоли, попытавшись заполучить желаемое обманом. Эта часть рассказа тоже была по-своему хороша. В конце концов, люди читают журналы для развлечения, поступки и характеры главных героев должны вызывать у публики интерес. Разумеется, без ущерба для основной идеи рассказа. Увы, через пару страниц творение Ринны скатилось окончательно. Ну, конечно же, Ромеро понял, что разыгрываемые им перед Джоли чувства настоящие. Пошла любовь-морковь, да сладкие сонеты. До заправки Робота «антиволшебной манной» дело так не и дошло… к немалому расстройству Фредерика.

 Для журнала рассказ не годился. Как никуда не годились и остальные собранные юношей рукописи. Едва-едва зародившийся, но крайне перспективный журнал «Мир без волшебства», посвященный антимагической фантазии, столкнулся с дефицитом материала уже на втором выпуске.

Следовало что-то предпринять, и срочно. Для начала излить душу лучшему другу. Подумав, Фредерик достал из кармана колоду волшебных карт. Сверху лежал портрет черноволосой Ринны, но парень убрал его в сторону. Сейчас от общения девушкой следовало воздержаться. Чистка ауры требует времени. Скрыть же «розовые сопли» обычными заклинаниями Фредерик не мог. Слишком сложная задача для студента третьекурсника магической академии.  

 За портретом Ринны пряталась карта Рикки. Полноватый рыжий остолоп с едва проклевывающейся бородкой ехидно взирал на друга с волшебного портрета. Как водится у закадычных приятелей, он являл собой полную противоположность худощавого и серьёзного Фредерика. Сконцентрировавшись, волшебник произнёс короткое заклинание, и вскоре услышал знакомый басовитый голос:

- Привет, старик! Как жизнь?

- Твоими молитвами, - ответил Фредерик.  

- Тогда недолго тебе осталось! Ха-ха-ха! - из карты послышалось радостное ржание. Однокашник Фредерика обожал шутить и смеяться над собственными шутками.

- Как насчёт встретиться и обсудить журнал? – предложил чародей.

- Надо готовиться к экзаменам, - замялся Рикки.

Волшебная карта слегка завибрировала, аура её окрасилась в холодный бирюзовый цвет. Цвет тяжелых мук, страданий и безысходности.

- Ты сам веришь, что способен на подобное?

- Я пытаюсь, старик. Пытаюсь! - обиженно сказал Рикки. - Теоретические основы волшебных полей медленно пожирают мой разум. Я не могу тратить мозговые ресурсы на твой дурацкий журнал.