Мир Дому Твоему

Глава 1

– Маш, а Маш, – сквозь сон я слышала спокойный голос младшего братца. – Я думал, тебе сегодня к первой паре.

Я недовольно поморщилась. Конечно к первой, весь месяц нужно было как штык являться ни свет ни заря в универ. Хотелось ли? Нет. А что делать? Третий курс лингвистического отделения отменял поблажки. Мы не были больше неопытными первокурсниками, но и не дотягивали до пятого. На пятом посещать занятия вообще не было необходимостью – уже все работали, закрывали практики и прочее. Жили как взрослые: отдельно от родителей и братьев. Ох, как я бы этого хотела!

– Маш, – раздражающе тихий голос Мишани все больше вытаскивал из приятных грез. – А чо тогда ты до сих пор спишь? Время десять двадцать две.

Стоп! Что?

Мои глаза распахнулись от неожиданности, а паника смела с кровати за секунду.

– Вот же черт! – я схватила со стола телефон и нажала на экран. Семь ноль четыре.

Паника тут же сменилась бешенством и я кинулась за братом. Он ждал чего-то подобного и бросился прочь из моей комнаты в кухню.

– Мам, – задорно орал он, – Машка снова меня гоняет! Я так могу получить моральную травму!

Маленький засранец!

Прибежав на кухню, я тут же сбавила скорость и мгновенно оценила обстановку: мама, вооружившись лопаткой, готовила оладьи; отец что-то печатал на ноутбуке, параллельно попивая чай. Идеальный тайм-менеджмент у всех.

Мишка кинулся к матери под локоть, и она обняла его, притянув ближе.

– Это потому что ты постоянно ее дразнишь, – и тут же легонько толкнула к отцу.

Папа не глядя на сына все так же легонько дал ему подзатыльник. Миша еще больше разулыбался и показал мне язык. Он знал, что ему за это ничего не будет. Родители никогда нас не ругали, да и вообще воспитывались мы в идеальных условия. Ну как воспитывались… воспитываемся.

Хоть мне и исполнилось сегодня двадцать лет, их заботы хватит еще на двадцать.

Я состроила противную гримасу в ответ.

– Мам, а что вы его не накажите?

Только теперь мать повернулась ко мне лицом, а отец оторвал взгляд от монитора. Он сказал:

– В этой семье никто никого не наказывает. Это территория свободная от дедовщины и осуждений, ты же знаешь. Кроме того, ему всего двенадцать, это переходный возраст.

– Видишь,  у меня есть оправдание, а вот почему ты злюка? Ты же сама просила тебя разбудить.

– Ну не так же! – я закатила глаза и почувствовала собственное бессилие. День начинался совсем не так, как я планировала.

Пацан тупо пожал плечами, мол, извини. И продолжил в своем репертуаре:

– Иногда мне кажется, что тебя удочерили.

Гнев закипел с новой силой.

– Ну, держись!

Малявка спрятался за мамину спину и подумал, что и это ему сойдет с рук, но не тут-то было!

Мама покачала головой и сказала Мишке:

– Если ее удочерили, то у нее больше шансов, чем у нас всех вместе взятых. Ты-то точно наша кровинушка, – и она притянула малявку к себе.

Отец не выдержал такого трогательного момента.

– О, это так мило, – и он присоединился к обнимашкам. Моя злость стала сходить на нет, а вместо нее появилось чувство умиротворения и тепла. – Я так люблю обниматься с вами.

Мишка не любил, когда такое происходило, ведь ему уже целых двенадцать лет, такие объятия вроде как не добавляют ему авторитета среди школоты, поэтому он начал выкручиваться и ныть чтобы его отпустили.

Я присоединилась к этой странной компашке и крепко всех разом обняла. Ну, кроме брата, конечно.

– С днем рождения, Машутка, – мама поцеловала меня в щеку и крепко прижала к себе. Миша воспользовавшись ситуацией капитулировал в комнату как потерпевшая сторона.

– С днем рождения, – отец тоже крепко обнял. – Ты же знаешь, как мы с мамой тобой гордимся? Надеюсь, нам не придется вспоминать все те милые детские моменты, за которые тебе до сих пор стыдно?

– Пап, прошу, давай обойдемся без них?

– Ну ладно, – все вернулись к прежним занятиям. – Вот наш подарок, – отец повернул ко мне экран ноутбука, на котором было выведено два электронных билета на концерт моей любимой группы. Это было очень приятно.

– Спасибо. Мам, пап, вы самые лучшие! Вы знаете?

– Я сейчас расплачусь, – отец начал тереть кулаками глаза, но я-то знала, что он в нашей семье самый главный балагур. Он шутник, а не плакса.

В отличие от мамы. Та всегда спокойная и рассудительная. Мама – мозг этого дома, а папа – его сердце. Родители всегда нам говорили, что мы с братом как легкие – благодаря нам дом дышит. И какие бы странные родители у меня не были, я их очень любила. Мишку меньше. Но если бы у него появились серьезные проблемы, то я бы вписалась за него не раздумывая. Только у меня есть святое сестринское право его гонять.