Миранда

Миранда

«Никогда не приближайтесь к колдовскому лесу.

Он не любит чужаков и безжалостно расправляется с

врагами. Но если вы всё-таки оказались в этом лесу,

будьте уверены: живыми вам оттуда не выйти»

Френсис Каллаган.

«Легенды колдовского леса»

— Ставлю десятку на то, что он не вернётся. Сгинет! Зуб даю, — ударил кулаком по столу мужчина с обветренным лицом.

— Да кому нужен твой зуб, Остин! — прокричала из-за барной стойки хозяйка таверны. — И так ясно, что сгинет. Изведёт его королева, ведьма проклятая, как есть изведёт!

— Да полно вам! — подал голос усатый фермер в соломенной шляпе, сидевший за барной стойкой и до сего момента преспокойно потягивавший пиво из большой стеклянной кружки. —Что уж она, монстр какой, поди не чужда ей человечность-то!

— О какой человечности ты толкуешь? Она нашего короля загубила! Сначала приворожила, а потом  и того, — она наклонилась к собеседнику и прошептала, — зарезала!

— А я говорю, бредни всё это! — подпрыгнул на стуле фермер. — Не верю! Вернётся король заморский, ничего ему не станется. Меньше языками чесать надо да сплетни дурные распускать!

— Ах вот ты как? — обиделась хозяйка. — Раз такой умный, чего ж не поставишь на свою правоту?

— И поставлю! Двести! — фермер, раскрасневшийся от негодования и необъяснимого волнения, достал из кармана деньги, вырученные от продажи товара, и бросил их на столешницу. Ровно двести оренов. Мужчина старался не думать, что если проиграет, ему не на что будет кормить семью грядущей зимой. И как потом смотреть в глаза жене? А детям? Но азарт уже затуманил его разум. Назад пути нет. Оставалось лишь надеяться на удачу.

***

Королевы он не застал.

Эдвард прибыл на день раньше срока. Его королевство и Оруэлл разделяло трое суток пути, и Эдвард не надеялся добраться быстрее. Но дорога выдалась лёгкой и на удивление короткой.

Что-то влекло его в Оруэлл. В это тяжёлое время, когда Северная империя стремительно набирала силу и собиралась идти на его королевство войной, союз с Оруэллом был необходим ему как воздух. Эдвард не боялся слухов о королеве Миранде. Поговаривали, что она настоящая ведьма, последняя из племени, когда-то обитавшего в горах за колдовским лесом.

Во дворце Миранды Эдварда и его свиту приняли хорошо. Выделили лучшие покои, дали отдохнуть с дороги и накормили сытным обедом. Вежливо предупредили, что королева будет только к вечеру и с аудиенцией придётся подождать. Эдвард не настаивал.

После обеда он велел седлать коня и отправился на прогулку по королевству. Было здесь одно место, рассказы о котором не давали ему покоя. Колдовской лес. Он всегда оставался для Эдварда загадкой. И, своего рода, вызовом. Эдвард хотел проверить, правдивы ли легенды. Но, проезжая по мощеным улицам, он еще не знал, что в маленькой таверне на окраине королевства местные жители уже делают ставки. Кто на жизнь, кто на смерть.

Конь вывернул на узкую каменистую тропку, ведущую к лесу. В голове Эдварда крутились строки из книги, которую он читал в детстве: «Тот лес живой и ведьмы черпают из него силу для дел своих тёмных. Не жалует он людей, и всяк человек, кто в лес колдовской войдёт, бед не оберётся». Ему бы развернуть вороного и пустить галопом во дворец. Не искушать судьбу. Но Эдвард не мог.

Конь едва не взбрыкнул, увидев впереди плотные стены деревьев. Подул холодный ветер, поднимая с земли сухую листву. Эдвард придержал поводья и слез с коня. Привязал его к стволу ели и вошел в лесную чащу.

Он медленно продвигался вперёд, озираясь по сторонам, и не переставал удивляться тому, что видел. Повсюду росли высокие вековые дубы, густые тёмно-зелёные ели, берёзы с причудливо изогнутыми стволами, кусты боярышника и шиповника. И розы. Дикие. Красные и белые. Странность — не иначе, если учесть, что лет пятнадцать назад король Оруэлла сжёг дотла и лес, и деревню, что стояла у подножия гор.

Вдруг Эдвард услышал пение. Оно эхом доносилось издалека. Он ускорил шаг. Необычный женский голос очаровывал. Звал за собой. Эдвард побежал. Он не понимал слов песни, но знал, что должен найти ту, что поёт.

Деревья расступились перед ним и вывели к реке. И тут Эдвард увидел её. Девушку. Она сидела на коленях на противоположном берегу и, закрыв глаза, пела свою колдовскую песню. На девушке было длинное серое платье, на открытые плечи ниспадали рыжие волосы. В них запутались яркие лучи заходящего солнца, пробивавшиеся сквозь ветви склонившихся к реке берёз. Девушка раскачивалась в такт  мелодии и словно светилась изнутри.  Вот только в зеркале реки отражалась лисица.

Песнь смолкла. Девушка открыла глаза, зелёные, как листва в середине лета. Медленно поднялась на ноги и заметила Эдварда, наблюдавшего за ней с другого берега. Внимательно посмотрела на него, улыбнулась… и исчезла. Будто её и не было.

***

Эдвард не помнил, как вернулся во дворец. Для него существовали только рыжие волосы и чарующий голос. Он слышался Эдварду всюду. Когда конюх уводил его коня, когда слуги, кланяясь, говорили, что королева ждет его, когда камердинер помогал ему надеть парадный сюртук. И даже тогда, когда Эдвард, совершенно потерянный, шёл по коридору на приём к королеве, ему всё ещё чудилось колдовское пение.

Слуги открыли перед ним дубовые двери, и Эдвард нетвёрдой походкой вошёл в кабинет.