Мишка на "Северном"

Мишка на "Северном"

Мишка на «Северном»…

13.05.1998 Комментариев нет Запись

Производство наших огнеупоров в Кустанае к концу 1996 года вдруг закрылось: совет директоров – два родных брата и один двоюродный – в одночасье перегрызлись между собой и продали кому-то этот участок. Жамал начал мотаться по своим друзьям в Россию, пытаясь организовать это же производство на новом месте, а я почти на полтора года остался без копейки в кармане и стал искать для себя новую работу. Мой покойный отец проработал всю свою жизнь в энергетике и люди, которые хорошо его помнили, устроили меня в только что создававшуюся Казахстанскую компанию по управлению электрическими сетями (KEGOC).

Я попал в отдел договоров и реализации и, когда среди нас распределили потребителей электроэнергии по всему Казахстану, мне достались все крупные электропотребители Павлодарской области и полностью всё РГП «Казахстан темир жолы» (61 тяговая подстанция для подачи электроэнергии в контактную сеть для электровозов и 26 «ЭЧ» – подразделений для обеспечения электричеством всех их вокзалов, светофоров, депо и прочего). Объекты железнодорожников оказались разбросаны по всему Казахстану, отчего мне было особенно весело…

Первый президент вновь созданного KEGOCa Мухтар Кабулович Аблязов был совершенно классный мужик: он в течение полутора месяцев выплатил всему персоналу задолженность по зарплате за четыре месяца, которую успело накопить к тому времени НЭС «Казахстанэнерго», завёл для всех пластиковые карточки Банка «ТуранАлем», и перечислял нам на них зарплату два раза в месяц – 6-го и 20-го, как в самые лучшие советские времена!

Но денег в конторе не хватало – абсолютно все крупные потребители электроэнергии по Казахстану, за исключением буквально трёх-четырёх, были должны нам всем скопом какую-то совершенно нереальную сумму денег – в пресс-релизах, которые регулярно предоставлялись всем СМИ, постоянно указывалось что-то около 60 миллионов долларов. Журналисты же почему-то предпочитали каждый раз облить «естественного монополиста» грязью, но ни один из них за всё время моей работы там не написал о нас правду…

Для того, чтобы обсуждать все меры по выколачиванию денег из наших клиентов, был создан «Комитет по дебиторам», командовал которым вице-президент Жаксылык Дайрабаевич Жаримбетов. Нас, «договорников», кто непосредственно работал с объектами, а также бухгалтеров и юристов Жаке собирал один раз в неделю, и мы сообща решали: что, с кем и как дальше делать…

В мае 1998 года на одном из заседаний этого Комитета обсуждался хронический должник – Угольный разрез «Северный», числившийся среди моих екибастузских клиентов, и принадлежавший РАО «ЕЭС России». У другого нашего отдела, занимавшегося разными взаимозачётами, обнаружился клиент, желавший купить на зиму несколько эшелонов угля, причём расплачивавшийся живыми деньгами. Было решено за их хронические долги вытащить этот уголь с «Северного» и продать по такой же цене другому клиенту, но уже за деньги. Одному из наших юристов, Ержику Шарипову, а с ним в компанию и мне, было велено немедленно выехать в Екибастуз, и заключить контракт на поставку угля…

Командировку оформили моментально. Получив в кассе деньги, мы часов в двенадцать выскочили из конторы, чтобы в три уже лететь. Ержик заказал наш микроавтобус, на котором съездил сначала к себе, а потом заехал за мной, и мы помчались в аэропорт. Мест в самолёте было сколько угодно, мы бегом купили себе по билетику, прошли регистрацию и встали на площадке у самого лётного поля. Шарипов тут же принялся звонить по своему сотовому телефону нашему начальству. У него была какая-то редкая «сотка» марки «Sony», которую ему кто-то специально привёз в подарок из Москвы, а у всех наших шефов тогда были «Моторолы» – я смотрел на этот телефончик, и как-то не до конца верил в то, что можно вот так стоять в абсолютно любом месте и звонить кому угодно…

Нам достался в меру покоцанный «Як-42» авиакомпании «Иртыш Авиа», раскрашенный наспех в белый и кирпично-красный цвета. Авиакомпания была очень крутая: у неё было аж целых два таких самолёта, подаренных ей когда-то Павлодарским нефтехимическим заводом. Салон оказался заполненным на две трети, и мы полетели.

Самолёт не спеша дополз до Балхаша, над самым городом повернул вправо, так же не спеша перебрался через сопки Каркаралинска, перелетел через озеро Джасыбай, и пошёл на посадку. Лётчики садились со стороны города, и у самого кончика крыла несколько минут мотались то вверх, то вниз нещадно дымившие трубы павлодарских заводов.

Приземлились. Ержик бегом принялся звонить по своему телефону, а в это время к нам подошла женщина, приехавшая нас встречать. Это была главный бухгалтер нашего экибастузского филиала Нина Алексеевна. Но капризный Шарипов не мог вот так сразу просто сесть в машину и куда-то ехать – ему срочно потребовался стаканчик горячего кофе, и мы пошли в буфет аэропорта…

Служебная «Волга», в которую мы потом сели, набирая скорость больше пятидесяти километров в час, начинала издавать задним мостом какой-то ноющий звук, от которого порою закладывало уши. Шофёр честно признался нам, что шестерёнки заднего моста доживают свои последние минуты, и неизвестно, доедем ли мы до Екибастуза, или нет. Спектакль был явно рассчитан на прилетевших сотрудников «Исполнительной Дирекции», то есть нас с Шариповым – мол, типа того, что пусть увидят, на каком хламе приходится ездить, и подкинут побольше деньжат на всякие такие расходы. Но мы были не по этой части…

По дороге наш водитель остановился прямо посреди Великой Казахской Степи и полез под задний мост – пощупать, не горячий ли. Мы вышли из машины. Ветрюган был такой, что я-то на ногах устоял, а крохотного щупленького Ержика чуть не унесло по диагонали через трассу, но я успел поймать его за куртку…