Мизинец

1 Протагонист

— Рома, давай быстрее! — Маша высунула в окно патрульного «Приуса» полицейский планшет и постучала по нему пальцем. — У нас вызов!

— Да щас… — отмахнулся Рома. Он стоял у ларька, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Щас!

Вдруг из окошка ларька показались две руки с одноразовыми стаканчиками, до краев наполненными дешевым растворимым кофе. Полицейский неловко перехватил их, поблагодарил ларечницу и засеменил к автомобилю.

— Ну чего так долго? — возмутилась Маша, когда Рома подошел к водительской двери.

— Да у нее чайник сломался, наверное. Еле кипятит, — он попытался подцепить дверь локтем, но у него ничего не получилось. — Помоги.

Маша недовольно цокнула языком и открыла ему дверь. Рома забрался в салон, поставил стаканчики на приборную панель и, кивнув на планшет, спросил: — Чего там?

— Марата 7. Шумные соседи.

— Марата 7? Недалеко. А что за шум?

— Какая разница?

— Одна дает, другая – дразнится. Если там музыка громкая, тогда может быть у кого-то день рождения или еще праздник какой. Мало ли? Щас пол двенадцатого. Они скоро сами выключат. А если драка, тогда совсем другое дело.

Маша снова посмотрела в планшет.

— Написано – музыка.

— Ну вот, значит щас кофеёчку быстренько хлебнем и поедем.

— А давай мы сразу поедем, а потом ты кофеёчку хлебнешь.

— Эх, молодо – зелено. Сразу видно, новенькая.

— Это не я новенькая, это ты лентяй просто.

— Ну, ты конечно… — Рома недовольно поморщился, отхлебнул по глотку из обоих стаканчиков, опять недовольно поморщился, пережидая пока обжигающе горячий кофе опускается по пищеводу, и переставил их в подстаканники. — Не сработаемся мы с тобой. Ох не сработаемся…

Он завел автомобиль.

***

— Какой подъезд? — спросил Рома, когда патрульный «Приус» медленно въехал через узкую арку во двор седьмого дома по улице Марата.

— Третий, — ответила Маша.

— А, вижу. Смотри, соседи уже нас ждут. Эти, наверное, из нервных. Щас сразу орать начнут, и права качать.

— Ну что ты, в самом деле?

— А вот я тебе говорю.

«Приус» остановился у нужного подъезда. Первой из автомобиля вылезла Маша и к ней тут же подбежала полная женщина в домашнем халате и тапочках на босу ногу. Лысоватый мужчина в клетчатой рубашке на выпуск и спортивных «адидасах», по всей видимости, ее муж, остался стоять, где стоял, сложив руки на груди.

— Ну что же вы так долго-то? — запричитала женщина. — Сил наших уже нету это терпеть! Со вчерашнего дня он нас травит. Со вчерашнего дня! А у меня ребенок маленький! Ей в школу рано, а потом танцы, и…

— Женщина, успокойтесь, — ответила Маша, прижав к животу папку с бумагами, — не нужно кричать.

— А я говорил… — обойдя машину, Рома встал рядом с напарницей.

— Как это не нужно? — продолжала женщина. — Как это не нужно? Нас уже вторые сутки этот гаденыш травит музыкой своей, сатанинской, а вы ни черта сделать не можете!

— Лично мы только приехали.

— Да не вы, а вообще! Что старая милиция, что новая полиция. Название поменяли, а толку ноль. Скажи им, Дим, — она обернулась к мужу за поддержкой, но тот только махнул на нее рукой.

— Женщина, — Рома, как старший патруля, решил взять инициативу в свои руки, — скажите по существу, что у вас случилось.

— По существу? Сосед наш, из сороковой, сатанюга бешеный! Как включил свою музыку эту – ГАВ – ГАВ – ГАВ, — она изобразила лающие звуки, — так ее теперь вся лестничная клетка слушает. Понимаете? А у меня, между прочим, ребенок маленький дома. Оно мне надо?

— Из сороковой говорите? — Рома посмотрел на мужа, тот утвердительно кивнул. — Ну, тогда пойдемте, поглядим, что у вас там творится. А вы пока здесь останьтесь, Маша ваши данные перепишет.

Вообще, по правилам Рома должен был подняться вместе с напарницей, но в сложившейся ситуации он готов был пожертвовать «прикрытием» — как это называют в модных боевиках — ради личного спокойствия. И судя по многозначительному выражению лица мужа, это решение было правильным.

Третий подъезд дома по улице Марата выглядел, как и остальные четыре – малоприятно. Старые бетонные ступеньки от времени обзавелись выщерблинами и вмятинами, протоптанными тысячами ног. Стены, окрашенные в темно-зеленый цвет до уровня плеч, недавно были перекрашены, но ЖЭК, как водится, не очень-то волновался о качестве работ, а потому, в свежей краске, положенной прямо поверх старой, то там, то тут, проглядывали светлые пятна от шпатлевки. Перила на большинстве этажей шатались и скрипели, а на первых двух и вовсе отсутствовали.

Поднявшись на четвертый этаж, Рома остановился у старой, еще советской двери. Никакой таблички с номером на ней не наблюдалось, но кто-то измазанным мелом пальцем предусмотрительно вывел цифру сорок на стене справа.

— Тут? — спросил Рома у мужа. Тот кивнул. Рома прислушался. Действительно, из-за двери доносились звуки чего-то напоминавшего тяжелый металл. — Ну, я бы не сказал, что уж так прямо сильно громко.