Мне больно от твоей любви

Пролог. Девушка на крыше

Ночь в этот день выдалась очень темная. Все небо было затянуто тучами, не было видно ни единой звезды. Словно в небе кто–то специально перемешал все оттенки серого, темно–синего и черного. В воздухе витал запах озона.

Элитный спальный охраняемый район «Березовый», находящийся недалеко от набережной, почти в центре города, состоявший из новеньких многоэтажек, окружённых железными заборами и шлагбаумами. В обычные дни он хорошо освещался, но в этот день случилась авария на подстанции, которая обесточила весь район. Казалось, будто вся жизнь в районе остановилась. Лишь в некоторых окнах были видны зажжённые свечи или фонари.

Главным источником света сейчас был одинокий прожектор, стоящий на крыше одного модного ресторана, и его яркая вывеска с названием «Империя вкуса», так как у данного заведения был свой источник питания. Казалось, только там сейчас продолжалась жизнь. Даже из–за закрытых дверей было слышно живую музыку, а сквозь панорамные окна было видно, как праздновали свой выпускной вечер ученики местной элитной школы, родители которых могли позволить оплатить ресторан для своих чад. Но не все ученики оставались праздновать до конца в ресторане под надзором родителей. Кто–то уже уехал домой, кто–то отправился встречать рассвет на набережную, а кто–то праздновать дальше в ночной клуб. Поэтому было сложно заметить пропажу одного из учеников, на это просто никто не обратил внимание. Вот и сейчас на крыше их родной четырехэтажной школы, которая находилась недалеко от ресторана, стояла одна из одноклассниц. И наблюдала за ними. Мысленно прощаясь с каждым и особенно с тем, кто был ей дороже всех остальных.

Возможно, если бы было чуть светлее, то её бы заметили. Но сегодня ночь словно специально скрыла девушку от чужих взглядов.

Девушка захлёбывалась горькими слезами. Они душили ее, подобно змее, обвившей шею. В груди все болело и горело с такой силой, что каждый вздох давался все труднее и труднее. Ее всю трясло от обиды и предательства, а, возможно, от холодного ветра, что на высоте чувствовался сильнее, чем внизу. Она стояла и мысленно задавала себе вопросы: «Как он мог?! Как он посмел так с ней поступить?! За что?! Что она ему сделала?! Чем заслужила это унижение и позор?!»
Сбросив с ног свои дорогие, но неудобные туфли на высоком каблуке и отбросив их в сторон, подняла вверх к бедрам подол нарядного платья, в поисках которого ещё неделю назад она с подругами оббегала полгорода, и подошла к краю крыши. Встала на парапет, сделала глубокий вдох, а после перелезла за ограждение, продолжая за него держаться.
В этот вечер ей хотелось быть самой красивой для него, для того, кого она любила. Она давно мечтала, чтобы этот парень обратил на нее внимание. И он обратил. Но лучше бы все оставалось, как было. Тогда бы она не оказалась сейчас здесь, на холодной крыше этой темной ночью.

Девушка подняла голову к небу, сделала глубокий вдох, на который сейчас была способна. В этот момент небо пронзила яркая молния, раздался гром и хлынул ледяной дождь.
Она вдруг улыбнулась темному небу, подставляя лицо холодным каплям дождя, давая ему смыть слезы, прошептала хриплым голосом: «Мамочка прости»- а после развернулась спиной к бездне и под новый раскат грома с силой оттолкнулась от ограждения. Но прежде где–то внизу услышала родной голос, кричавший в дали её имя, и крик девушки. Она так и не поняла, возможно, этот крик был её собственным. А после темнота….

***

…– Брат, кончай бухать! Я понимаю, у тебя горе. Но ты уже три дня отсюда не выходишь. Так нельзя, слышишь? Это тебе не поможет.

– Скажи честно, ты ведь знаешь, где он? Да? Скажи мне, прошу тебя! – Он хватает друга за грудки. – Ты ведь знаешь, где этот ублюдок?!

– НЕТ! – А если бы знал, то не сказал тебе!!! Пусти меня! – Вырывается из цепких рук того, кого он считал другом.

– Ты защищаешь его после того, что он с ней сделал? Это из–за него она спрыгнула с крыши!

– Да вы оба заигрались! Тебе так не кажется? Чем она отличается от тех, на кого вы двое спорили до этого? Тем, что ты её любил? А почему вы думаете, что тех девчонок никто не любил? У них ведь тоже есть братья, сестры, родители. Ведь любая из них могла тоже оказаться на крыше, залезть в петлю или наглотаться таблеток! Да вы с ним оба конченые уроды! Кто вам дал право играть людьми, словно куклами? Да. Да, это я сказал ему сваливать из города! Я! Ну что ты на меня так смотришь? Хочешь вмазать? Вмажь! Я сделал это не потому, что хочу спасти эту мразь, а потому, что не хочу, чтобы ты сел! Считай, это прощальный мой подарок вам обоим. – Уже у двери он оборачивается. – Может, ты не знал, а может, только делал вид, что не знаешь. Но я тоже её любил… люблю…