Моцарт и дирижер второго плана

Моцарт и дирижер второго плана

На парадной лестницы Минкульта встречаются два бывших однокурсника по консерватории. В руках Бориса, полного краснощекого мужчины, одетого в строгий костюм-тройку, увесистый портфель с явно министерскими документами. В руках Артемия, длинноволосого высокого парня с горящими глазами и выразительными кистями рук, одетого в худи со скрипичным ключом на груди, папка с торчащими из нее листами партитуры какого-то концерта. Оба искренне рады видеть друг друга, особенно Борис, который беспрестанно здоровается с проходящими мимо чиновниками, демонстрируя, что он не последний человек в этом учреждении. После очередного рукопожатия Борис говорит, что следит за карьерой однокурсника и знает о его успехах. Ведь он уже поднялся до ассистента дирижера, и это совсем неплохо при такой плотности людей их профессии. Артемий благодарит за внимание к своей скромной персоне и сообщает, что это устаревшая информация. Его только что утвердили дирижером второго плана, хотя был шанс стать и главным дирижером, но его оппонентом оказался совсем заслуженный деятель культуры преклонного возраста, и он отказался в его пользу. Борис прекращает здороваться и возмущается, заявляя, что искусство – это борьба. Артемий выражает тихое согласие бороться, но только не с помощью локтей. Борис радуется, что к его мнению прислушиваются, и с удовольствие вспоминает, что они были единственными, кто закончили консерваторию с красными дипломами. Только он любил делать все сидя, а Артемий стоя. Вот и разошлись творческие пути. Артемий удивляется, как он не скучает по музыке. Борис смеются и говорит, что он по долгу службы бывает на стольких концертах и поднимается на такое количество сцен, что любой дирижер позавидует. Вопрос про дирижерскую палочку также не смущает его. Он оглядывается и на секунду достает из портфеля потертую дирижерскую палочку, поясняя, что это его талисман, и без неё никак. Он даже верит, что она помогает ему идти по карьерной лестнице. Так, на прошлой неделе он стал третьим помощником второго советника заместителя министра культуры. Артемий радуется за него и выражает надежду, что тоже сможет со временем подняться еще на одну ступень, став главным режиссером. Однокурсники начинают прощаться, обещая как-нибудь созвониться по какому-нибудь поводу.

Неожиданно на ступеньке выше них останавливает и заговаривает с Борисом красивая и безупречно одетая молодая женщина, голос и фигуру которой Артемий осмеливается сравнить со скрипкой Страдивари. Он понимает, что встретил музу, и от смущения спускается на ступеньку ниже. «Муза» сообщает Борису, который моментально оказывается в очках, что проектом «Классика в малых городах» очень заинтересовался некто «сам», но есть проблема, как он знает, с одним из этих городков, без которого коэффициент покрытия классикой сильно уменьшится, что скажется и на заработной плате, и на увеличении ступенек в карьерной лестнице. Борис встает рядом с «Музой», достает из портфеля мятый листок и объясняет, показывая его, что в доме культуры этого городка еще не закончен ремонт, там небо видно со сцены. «Муза» возвращает Бориса на его ступеньку и напоминает о временах, когда симфонические оркестры играли в парках и на площадях. Музыке не нужны стены и потолок. Музыке нужны люди, а согласно их проекту, это должны быть люди, живущие в малых городах. Борис соглашается, но делает при этом робкую попытку объяснить, что не сможет найти дирижера и музыкантов, согласных выступать в таких условиях. «Муза» поднимается еще на ступеньку выше и выражает уверенность, что талантливых музыкантов можно найти везде, где есть рестораны, а в этом городке их целых шесть, она узнавала. По два музыканта с точки, вот тебе и классика, вот тебе и Моцарт. «Муза» переводит взгляд на Артемия и говорит, что видела, как он добровольно отдал свое место «главного дирижера», согласившись на должность «дирижер второго плана», но все еще можно исправить. Стране нужны молодые и энергичные дирижеры, готовые нести искусство людям, особенно тем, кто живет в малых городах. Взгляд «Музы», становятся томными и бездонными. Артемий понимает, что такая женщина может нести все что она хочет любому и каждому. Он не успевает согласиться на выступление с ресторанными музыкантами в доме культуры, где со сцены видно небо, как «Муза» покидает их, начиная подниматься по ступенькам все выше и выше, до самого кабинет министра культуры. Борис не замечает волнения однокурсника и спускается вначале к нему на ступеньку, а затем на ступеньку ниже, и начинает уговаривать принять участие в проекте «Классика в малых города», объясняя, что от этого может зависеть его продвижение по карьерной лестнице. Артемий бросает взгляд на ступеньки, по которым поднималась Муза, смущено улыбается и тихо соглашается. Борис бросается благодарить его и робко напоминает, что там идет ремонт.

Артемий выходит из «Пазика» и удивляется, как красиво и мощно выглядит фасад дома культуры. Подоспевший директор, интеллигентного вида мужчина в поношенном, но хорошо сохранившемся костюме, радостно встречает его и поясняет, что на восстановление фасада денег только и хватило, потом у администрации появились какие-то свои нужды, на которые правоохранительные органы обратили внимание, после чего закон восторжествовал, но денег так и не нашли. Но есть и положительный момент. Местные предприниматели озаботились культурным досугом горожан и открыли несколько вполне приличных ресторанов и кафе. Даже караоке-клуб есть, хозяин которого обещал ему включить в репертуар популярные и не очень сложные оперные арии. С минусами в классике дела обстоят непросто, поэтому решили обойтись своими силами. Местные музыканты уже записали "Хабанеру" из оперы Бизе "Кармен", правда, в своей интерпретации. Под неё многие даже приспособились танцевать. А сейчас работают над арией Ленского, но столкнулись с очень большим запросом на арию Татьяны. Так что посильная работа по внедрению культуры в массы идет полным ходом, заключил директор.

Такая приятная лекция сопровождает Артемия до самой гримерной, которая сильно контрастирует с фасадом и подтверждает слова директора, что у прежней администрации реально были свои нужды. Девушка администратор приносит сушки с минеральной водой и просит сделать селфи. К её неудовольствию директор тоже проявляет заинтересованность. Артемий с тревогой в голосе интересуется, придут ли люди. Директор просит не беспокоится, так как рестораны по договоренности работать не будут, потому что их владельцы изъявили желание также прийти на концерт. И вообще, у них в городке очень строго с культурной дисциплиной, особенно после прошлогодних «посадок». Артемий не очень понимает последнюю фразу, но просит отвести его к музыкантам, чтобы познакомиться и обсудить кое-какие нюансы, поясняя, что у него есть свой взгляд на эту симфонию. Директор глубоко вздыхает и смущенно говорит, что с этим есть проблема. Музыканты уже давно в оркестровой яме, где самостоятельно репетируют свои партии, но из-за ремонта вытащить их оттуда представляется очень проблематичным, так как подъемный механизм еще не успели восстановить, и вся конструкция держится на честном слове двух заслуженных работников сцены, которые служат здесь с момента открытия ДК и знают его лучше, чем мать родную. Артемий удивляется, почему оркестр посадили в оркестровую яму, а не разместили на сцене, как полагается при сольных выступлениях. Директор поясняет, что над сценой большое открытое небо, а прогноз на сегодня не очень. Видя расстроенный вид Артемия, он говорит, что есть и хорошие новости: удалось собрать почти полный состав: флейта, два гобоя, два кларнета, фагот, правда, один и одна валторна, но зато скрипки в полном составе, а еще виолончель и контрабас. Есть даже ударные: тимпани и треугольник. Человек специально приехал из соседнего района. Артемий загибает пальцы, считая музыкантов, и сокрушается, что это не симфонический оркестр, а какой-то кружок. Он достает мобильный и хочет позвонить Борису, который подписал его на эту авантюру, но вспоминает бездонные глаза Музы, стоящей на две ступеньки выше, и передумывает. Директор ни без гордости говорит, что сохранился даже дирижерский пульт, который он привез с дачи. Правда, внуки немного поработали над ним в стиле «зеленого мира», но с небом над сценой он будет смотреться даже лучше, чем академический. Молчание Артемия он принимает за согласие и радуется, что адаптация дирижера ко всем трудностям прошла успешно, после чего доверительно сообщает, что этот концерт очень важен для их городка, так как есть надежда, что если он пройдет успешно и получит хорошие отклики в прессе, то финансирование может возобновится, и культура вновь заживет в тепле и уюте в стенах этого ДК. Кроме того, на концерте будет присутствовать его хорошая знакомая, дочка которой работает где-то на верхних этажах Минкульта, а может, и сама дочка заглянет. Тогда и пресса не нужна. Артемию передается благодушное настроение директора. Он смотрит на настенные часы, на которых тоже отразились нужды бывшей администрации, и начинает разминать плечи, руки и кисти. Директор с уважением смотрит на него и говорит, что идет давать первый свисток, но потом с некоторой робостью просит разрешения дать сразу третий, чтобы не томить публику, так ждущую встречи с классикой, да и погода может выкинуть фортель в любой момент, а целлофана на всю сцену у них не хватит. Артемий согласно кивает, после чего достает из портфеля партитуру и встряхивает головой, как конь перед забегом. Директор поспешно уходит, обещая прислать двух заслуженных работников сцены.