Модификант

1.1 Посылка

Нынешнее лето выдалось особенно жарким, а сегодняшний денёк так вообще оказался неимоверно знойным. Солнце палило вовсю, и если бы цветы на клумбах не были генетически модифицированы, то непременно уже давным-давно засохли бы и не выглядели такими полными жизни. А эти розы – это совсем другое. Они способны цвести всегда и почти везде. Ими можно было бы засадить даже Луну, и они будут себя прекрасно чувствовать на её светлой стороне, естественно, что только если их выращивать в специальных парниках. А уж земные условия, пусть даже такие нещадные, как этим летом, для них тем более благоприятны. Ведь цветы не чувствуют жару, они ощущают только тепло и свет. И я могу представить, как надменно они смотрели бы на людей, для которых перепад температуры даже в несколько десятков градусов уже считается критичным, но которые не хотят это никак исправлять. Люди, создающие культуры растений, пригодных к выращиванию в самых жёстких условиях, сами предпочитают оставаться слабыми и уязвимыми, сохраняя свой генотип в неизменном состоянии. Во всяком случае, речь идёт о большинстве людей, для которых генная модификация не является острой необходимостью.

Сейчас почти никому не было дела до того, что происходит на улице и насколько ухожены аллеи в сквере. В будничный день тут и так редко кого можно увидеть, а с учётом сегодняшней жары это было бы тем более странно.

Просто удивительно, что такое неприспособленное ни к чему создание как человек смогло появиться на этой планете и тем более так на ней обустроиться. Если животные хоть в какой-то степени чувствуют себя если не комфортно, то, по крайней мере, жизнеспособными в любых условиях, присущих среде их обитания, то люди вне стен своих домов и офисов, оборудованных кондиционерами, едва ли смогли бы долго просуществовать. Тем не менее, их нахождение на Земле кажется таким же естественным, если не «более», как и всех животных, насекомых и растений, умудрившихся обойтись без генетической модификации и не пользующихся техническими изобретениями, обеспечивающими комфорт.

Двигаясь по краю дороги, я остановился перед пешеходным переходом и соскочил с велика. Прежде, чем перейти по «зебре» на другую сторону, посмотрел поочерёдно в обе стороны. В общем-то, это не просто формальная предосторожность, ведь дорога совершенно свободна, и её можно было бы перейти или же переехать в любом месте без оглядки, но любая её часть просматривается. Так что, идя по «зебре», я бросил взгляд на стеклянный глазок объектива широкоугольной камеры уличного наблюдения, висевшей на одном из фонарных столбов, и приветственно махнул рукой. Уж не знаю, кто следит за мониторами всех этих камер, но могу предположить, насколько это скучное занятие. Пусть ему хоть немного станет веселее.

На другой стороне пешеходного перехода передо мной висела вывеска столовой «Фаст Заказ», завлекающая посетителей информацией о наличии прохладительных напитков, мороженного и комплексных обедов. На наружном рекламном цифровом стенде этой столовой отображалась информация, способная запутать случайного прохожего отображением температуры внутри помещения:

t +23*

Морс – 203 руб/л

Значок снежинки должен был подчеркнуть, насколько внутри заведения прохладнее, чем на улице, но всё же смотрелся неуместно рядом с плюсовым значением температуры. Этот стенд был похож на тот, который был установлен на центральной аллее, и в то же время противопоставлялся ему. Думаю, так и было задумано, чтобы сообщить потенциальным посетителям: «Посмотрите, что творится снаружи, и как обстоят дела у нас внутри». Уличный инфометр сообщал гораздо менее приятную информацию:

19 июн 2123

11:43

t +45

H2 – 205 руб/л

В отличии от большинства людей, я нормально переношу температуру за сорок, и даже за пятьдесят, да и очередное повышение цены на топливо меня не сильно беспокоило, лишь бы из-за этого проезд на общественном транспорте не подорожал. От жажды, кстати, я тоже почти никогда не мучаюсь. В моём организме оптимизированы процессы расхода и восполнения жидкости. Как это происходит – точно никто не знает. Павел Николаевич пока не может воссоздать всю цепочку физико-химических реакций, связанных с моим обменом веществ, но упорно пытается это сделать. Иногда видит во мне только подопытного, хотя, по большому счёту, в его кабинете я ведь именно им и являюсь. Большинство моих биометрических показателей не поддаётся его пониманию, и ему даже не известны пределы моих способностей. Понятия «горячо/холодно» для меня весьма условны, но чтобы определить, в каком температурном диапазоне я способен находиться без вреда для самого себя, меня бы пришлось держать поочерёдно в морозильной камере и в духовом шкафу длительное время. Но если Павел Николаевич начнёт заниматься такими вещами – скорее всего его лишат права заниматься научной и врачебной деятельностью из-за применения негуманных методов анализа возможностей человеческого организма.

Перейдя по переходу и пройдя ещё несколько метров, я оказался на свободной террасе заведения «Фаст Заказ». В тени от навеса было лишь немного прохладней, чем на открытом солнце, но находиться на улице даже в тени возле слабо струящихся фонтанчиков едва ли кому-нибудь доставило удовольствие. Подойдя к окошку столовой, я почувствовал приятный тянущийся из него холодок и то, как на меня посмотрела девушка, выдававшая заказы. Я ощутил в её взгляде толику нетерпения, сменившегося на успокоение, едва она различила эмблему «Фаст Заказ» на моём рукаве.

- Заказ будет готов через три минуты.

- Здравствуйте, – ответил я ей более приветственным образом, отчего она тут же немного смутилась и, посчитав, что исправлять ситуацию уже поздно, лишь машинально кивнула мне головой. – Всегда стараюсь, чтобы у меня в запасе было пару минут, но сейчас я даже немного перестарался.