Мой безумный хозяин

ГЛАВА 1

Живые и мертвые старались избегать встречи с Грифином Валентайном, но для Вии встреча была неизбежна.

Он унаследовал ее после смерти дяди, как и треть от его состояния, как и коллекцию фамильных клинков, как и рояль на гнутых ножках. Будучи третьим по силе пожирателем, Валентайн умел разговорить даже покойника — во всем многообразии этого выражения, — и занимал одну из грязнейших должностей. Ходили слухи о страшных пытках в катакомбах его владений. Официально он числился государственным инспектором, но в народе его прозвали «потрошитель».

Вия с безразличием принимала особенности нового господина.

«Самое страшное со мной уже случилось» — так думала она, ожидая нового хозяина в одном из богатейших кварталов Нибзона, но, когда сиреневый вечер сменился бесцветными сумерками, стало очевидно, что господин не придет.

Быть может, ему помешала погода?

Ветер гремел стеклами окон, точно призрак в могиле человеческими костями. Влага схватывалась в тонкий слой льда, который тут же разбивал дождь и размывал хлопьями по поверхности. В этом хаотичном танце ветра и дождя мелькали пятна света, что отбрасывал проезжающий по мостовой транспорт.

Как только погода прояснится, он заберет ее?..

Нет, не стоило и надеяться, что завтра погода будет лучше. Осенняя погода длилась уже четвертый месяц!

Четыре месяца осени…

Быстрее бы выпал снег и началась зима, снежная, хрустящая и белая. Хотя все к тому и идет, с каждым днем становится холоднее. Еще вчера жители ходили в вязаных жакетах, шалях, шерстяных костюмах, а сегодня они уже переоделись в пальто и плащи.

Министр катал Вию в кабри, не отпуская от себя ни на метр: из теплых вещей у нее только темный, велюровый плащ. Гладкий, мягкий и совершенно холодный. Стоит ли беспокоиться? Грифин Валентайн не ходит пешком, но ей не хотелось предстать перед новым хозяином головной болью.

«В этот раз все будет по-другому! Я буду послушна и мила, и, может быть, новый господин не будет так часто наказывать меня?»

Закрывая глаза, Вия снова и снова вспоминала, как умирал господин Нат, как медленно высыхало его тело. Он больше не мог удержать под контролем это чудовище — свой дар. Первое время господин поддерживал силы за счет Вии, но вскоре попросил оставить его:

— Ты умрешь, но я не выживу, — сказал господин, цепляясь за ее руку сухими, истончившимися пальцами. — Я не настолько эгоистичен, чтобы питать старые кости за счет молодой жизни… По правде говоря, я так сильно не хочу видеть твою смерть, что готов встретить свою.

Двенадцать лет она жила его мыслями и желаниями, двенадцать долгих невыносимых лет, и рыдала, когда осталась одна. Неполноценная, сломанная, ненужная. И теперь отчаянно нуждалась в новом господине — кто-то должен был заполнить пожирающую ее пустоту там, где когда-то был он. Едва ли Вия представляла, как примет кого-то чужого, как сможет вновь быть так тесно связана с кем-то другим, но иначе ей не выжить.

— Странное дело… пожиратели славятся пунктуальностью. Я начинаю думать, что он не придет, — пробормотал нотариус, вскидывая встревоженный взгляд на часы, будто Валентайн мог выскочить вместо кукушки. — А я даже не представляю, что едят гарпии и… можно ли их держать в обычной комнате. Может быть, нужен вольер?

Вия посмотрела уголками блестящих, золотистых глаз. Смолчала о том, как забилось сердце от мысли, что господин не придет. Собственность древнего рода Валентайн она не знала другой жизни.

Кто она без хозяина в мире людей?

Собственно ее ответ никто и не ждал. Разве имеет мнение существо, что передают по наследству со старым роялем?

— Я должен ему позвонить… — неуверенно проговорил нотариус и, прежде чем снять с рычагов трубку телефона, промокнул лицо платком. Сквозь пыльный запах книг и старой мебели, Вия почувствовала запах его пота — кислый и мокрый, как старая женщина в душном корсете, — Помогите мне все двенадцать пророков. Я бы не потревожил его, будь происходящее мне сколько-то понятно. Такой великий, такой важный… человек, вдруг он меня не понял, вдруг он не нашел мое агентство. Я не должен заставлять такого важного… человека испытывать неудобство.

Нотариус покрутил циферблат телефона, золоченая трубка рассыпалась треском, и тут же гаркнула, словно взорвался старый, забарахливший карбюратор.

— Проклятье, что?!

Нотариус всплеснул руками, трубка загремела по столу, но тут же была профессионально подхвачена и, заикаясь от страха, он забормотал:

— П-простите, господин Валентайн, что я звоню в такой день, в-в-вы должно быть не отошли от похорон… Мои с-со-соболезнования… Ваш дядя…

— Мой дядя… Да-да, благодарю, мы все скорбим… Кто вы? — голос Грифина прозвучал холодно, как-то покровительственно и одновременно интеллигентно, таким голосом мог бы говорить главарь преступников, что совершенно не располагало к симпатии.

Интересно, какой он?

Вия видела его лишь на фото — племянник инспектора старательно избегал любые собрания пожирателей. На фото он казался высоким мужчиной, несмотря на худобу, выглядел мощным, лицо соединяло в себе изящную линию губ, и острые заломы бровей, носа и скул.

— Это нотариус Земак вас беспокоит.