Мой бывший - бывший босс

Глава 1

— О нет!

Каблук застревает в щели между плитками.

Недовольно цыкаю, дергаю и слышу предательский хруст. Стон вырывается вместе с кофе из опрокинутого стаканчика.

— Черт, черт, черт! День… Тупень!

Начался через пень-колоду, так и продолжается. Проспала, потом такси не приехало, теперь застыла посреди тротуара в ста метрах от «любимого» офиса.

Опять начальница влепит выговор, а мне никак нельзя. Очень нужна премия. Прям срочно. Горит уже все. Как моя задница от мысли о предстоящих тратах.

Скоро-скоро. Совсем скоро я стану… Мамой. Настоящей. Надо только не опоздать на чертову работу!

— Девушка, вам помочь?

Прекращаю дергаться в попытке спасти остатки гордости и каблуки. Замираю, точно дикий настороженный зверь. Внутри все переворачивается от глубокого и бархатистого голоса позади себя.

Я не смотрю. Совсем. Плевать, что там. Ничего не вижу, никого не слышу.

— Девушка? Поверьте, я не маньяк и не убийца. В машину вас не затащу, только помогу освободить прекрасной Золушке туфельку.

Ну да. Ну да. Так я и поверила.

— Спасибо, не нужно, — облизнув пересохшие губы, отвечаю резко.

Куда делась моя обычная стойкость? Сила с независимостью?

По часу слушаю крики Марьяны Ивановны в кабинете, а здесь от одной мысли о мужчине за спиной растекаюсь лужей по асфальту.

Потому что нельзя быть на свете красивым таким. А мой «таинственный незнакомец» красив как Бог, я знаю это.

Нутром чую, пятой точкой понимаю. Память заботливо подбрасывает образ.

Бывшего.

Проклятый день.

— Ничего мне не надо. Поезжайте… Куда вы там ехали? — сбиваюсь с ритма дыхание и чуть не стону в голос.

Дура, дура, дура! Зачем я спросила? Игнорировать и забивать — лучший способ избежать неприятностей!

Опять дергаю ногой, каблук окончательно отрывается с мясом. Теперь его не спасет даже клей и бережливость. Придется потратиться на новую обувь, что существенно ударит по моему бюджету.

— Льдинка?

И по гордости, если сейчас же не унесусь отсюда на всех порах.

— Привет, Золотарев, — делаю круглые глаза, будто правда удивилась и не узнала бывшего мужа.

Он все такой же роскошный, точно сошел с обложки журнала «Форбс». Строгий серый костюм идеально сочетается с золотистой, покрытой ровным загаром, кожей и такими же стальными глазами. Твердая линия подбородка, от вида которой у меня по пальцам бежит ток.

И щетина. Ох, эта чертова щетина. Поросль темных волос, сводящая с ума, когда он…

Так. Стоп. Успокойся, Леднева! Что за играй гормонь, любимый?

— Хорошо… Выглядишь, — бурчу под нос и прикидываю, как за пять секунд изобрести телепорт.

Золотарев стоит, улыбается. Ходячая реклама зубной пасты и лучшего генофонда страны. Весь стильный, вкусно пахнущий миндалем и кофе.

С модной стрижкой — выровненные виски и удлиненные на макушке волосы, зачесанные назад.

— Ты тоже ничего, — окидывает таким взглядом, что внутри все замирает и обрывается.

Низ живота печет, щекочет, кожу покалывается. Словно Кирилл не в двух шага, а в двух сантиметрах, и его дыхание скользит по шее.

— Спасибо, — бурчу, затем с противным хрустом ломаю второй каблук.

Были туфли — стали балетки.

В офисе есть сменная обувь. Старые бабкины ходули на низком каблуке, растоптанные и верные. Они никогда не подведут, в отличие от бывшего.

— Суровая Льдинка, — щурится Золотарев и делает ко мне шаг.

Нервно дергаюсь, отступаю. Какого черта? Что за любовь к нарушению чужих границ?

— Ты вроде ехал куда-то? — нервно сглатываю, нахожу взглядом его черный Астон Мартин. Капот сияет, дверца услужливо приоткрыта.

«Бери меня всю», — кричит новомодная машинка.

И я вместе с ней. Уф.

— Ага.

Улыбка на губах Золотарева становится шире, а расстояние между нами неумолимо сокращается

— Вот и прекрасно. Поезжай, пока не опоздал к своим ба… — откашливаюсь и продолжаю: — По делам!

Нет, я решительно против, чтобы он так бесцеремонно лез в мое личное пространство.

— А если не хочу, Льдинка? — щурится Золотарев и тянет пальцы к моим платиновым прядям. — Выцвели совсем. На снег похожи, — понижает голос до сладкого шепота.

Меня ведет, как будто пьяная. Его аромат, руки, слова — все подталкивает к краю. Господи, мы не виделись три года, а такое чувство, что никогда не расставались.

Сжимаю челюсть, прогоняю дурман.

— Отвали!

— Зачем, Льдинка? Тебе же нравится.

Его взгляд обволакивает, сил нет на сопротивление. Колени подгибаются, когда бывший тянет руку и кладет плечо.