Мой циничный красавчик

Глава 1

Почему у секретарш всегда вычурные имена? Нет, я ничего не имею против Маргарит и Виолетт, но таковыми (и подобными им) награждены все секретарши больших боссов. Словно при родах мамочка, глядя на лицо только что родившейся дочери, моментально решает: такая красотка должна украшать кабинет ого-го какого человека! И не только своим присутствием там, но и звучным именем! Отбрасывает приготовленное Анюта или Олечка, роется в памяти, мчится по волнам сериалов, перепутанных в голове сюжетом, но не именем главной героини. И вот уже разрывается между Дианой и Стеллой, а список пополняется и пополняется, усложняя благое дело.

Секретаршу нашего босса зовут Мариночка. И никак иначе. А необычность в том, что именно так записано в паспорте, и на другое звучание она не реагирует. Видимо, её мама не смотрела сериалы, а приготовленное грубое, но по каким-то причинам обязательное Марина не сочеталось с ангельским личиком новорождённой. А такой вариант очень удобен для босса. Даже жена не сможет придраться, когда он, вызывая её, скажет деловым голосом:

— Мариночка, зайдите ко мне.

А, уж, как в его устах звучит это имя во время личных общений в недоступных для нас помещениях — можно только представить... Впрочем, передразниванием его интонации мы с подругой занимаемся от нечего делать во время бездействия, наверняка никто ничего сказать не может. Просто идём по накатанной: если есть смазливая секретарша... И здесь опять хочется добавить «впрочем».

Мариночка не старается одеваться так, чтобы шеф невольно обращал внимания на её прелести. Строгая блузка, юбка не кричащей длины, никаких легкомысленных завитушек на кукольном личике. Но у неё есть одна достопримечательность, которая покрывает все остальные «недостатки». Именно из-за неё, гордясь таким богатством, Мариночка часто держит двери в свой кабинетик открытыми. Несколько раз, улыбаясь, пояснила, что так и воздух свежее и не чувствуется одиночество, потом перестала это делать, решив, что мы не совсем тупые, чтобы повторять это изо дня в день. Как-никак, работаем в солидной фирме, значит, хоть что-то из себя представляем.

Открыв двери, Мариночка поворачивается задом ко всем нам и выставляет на обзор великолепные округлости, которые не понятно как помещаются под натянутой до предела юбкой. Облокачивается на стол и начинает долго писать в блокнотике, потом перебирать бумаги или принимать звонки. Я невольно засматриваюсь на это великолепие, хотя не отношу себя к лицу, интересующемуся одним со мной полом. Просто начинаю размышлять: почему каждый день округлости кажутся всё большей упругости? Накачивает она их по утрам, что ли? Не могу ничего придумать, поэтому и кошусь туда, надеясь, что однажды она проспит и пропустит процедуру.

А как я жалею мужскую половину нашего кабинета! Они давно научились смотреть в компьютер одним глазом, потому что второй навсегда застрял в углу, и я удивляюсь, почему их жёны и подруги не замечают прогрессирующего косоглазия у своих мужчин. А если вдруг освобождается место стола, стоящего не боком, а прямо по курсу кабинета, у меня сложилось впечатление, что его разыгрывают по жребию. Иначе не могу объяснить обалдевшее от счастья лицо очередного, иногда неожиданного, хозяина вожделенного места и мрачные лица остальных мужчин.

Как только появляется босс, двери закрываются (шефу нужна тишина — разводила руками Мариночка) и оттуда слышатся звонкие шлепки... Я ни на что не намекаю, возможно, шеф хлопает в ладоши, приветствуя начало рабочего дня.

Для чего такое длинное вступление в стиле «Служебного романа»? Наверное, чтобы плавно перейти ко дню, с которого началась дальнейшая история, попортившая мне жизнь.

​

***

​

— Привет, Ленчик! — Катя всегда приходила раньше всех и успевала в пустом кабинете узнать кучу новостей, которыми потом щедро делилась.

— Опять чуть не опоздала. — Я торопливо включила компьютер. — Хорошо, что Мариночка не заметила. Не пришла ещё? — я кивнула в сторону секретарской двери.

— Здесь, заявилась вместе со мной, — прошептала Катя.

— Почему до сих пор не проветривает? — до предела сбавила голос. — Наши мужчины, как всегда, уже готовы трудиться изо всех сил.

— Не знаю, нарушает режим, выбивает людей из рабочей обстановки.

— Вывод один: шеф заявится с минуты на минуту.

Мы похихикали.

— Накаркала, — одними губами произнесла Катя, усердно работая клавишами.

Николай Петрович, приятный мужчина в районе пятидесяти лет, действительно, появился непривычно рано. Озабоченное лицо и брошенное необычным бодрым голосом «доброе утро» заставили всех немного напрячься — любые изменения привычного ритма обычно грозили переменами. Пусть они были не большие, но предшествовавшее перед этим волнение слегка трепало нервы.

Николай Петрович только переступил порог секретарской территории, как Мариночка, закрыв двери, бросилась ему на шею.

— Видела? — шепнула Катя. — Это что-то новенькое. А лицо у Мариночки заплаканное!

— Не выдумывай! Я ничего не заметила, двери быстро закрылись.

— Нужно успевать видеть. Слышишь — тишина? Что происходит? Умру от любопытства.

​

— Мариночка, — шеф успокаивающе гладил её по голове, — успокойся. Что тебя расстроило? Я изнервничался, пока доехал. Ранние звонки всегда тревожат. Пойдём в кабинет, расскажешь мне в спокойной обстановке.