Мой хвост в анатомическом музее

Мой хвост в анатомическом музее

Увидев его, я застыл на месте. Кажется, поиски увенчались успехом. Во рту пересохло. Рождалась уверенность, что это он – мой хвост.

Маленький и покрытый черным пухом хвостик лежал в банке с формалином. Он точно подходил под мамины описания:

- Ты мой щеночек! – говорила она, ласково шлепая меня по попе. – Ты знаешь, что родился с маленьким хвостиком как у собачки?

- Где мой хвостик? – спрашивал я.

- Врачи отрезали, - отвечала мама и смеялась, - чик и нету!

Но мне это не казалось таким смешным.

Больше того, я чувствовал себя так, будто у меня всё же есть хвост. Когда мама говорила: «Чик и нету», по моему несуществующему хвосту бегали мурашки, и он начинал явственно подрагивать.

Сколько раз помню, внезапно скидывал штанишки, стоя к зеркалу спиной и оборачиваясь на отражение. Я надеялся поймать свой хвостик. Но он всегда исчезал или не отражался.

Только потом, будучи взрослым, довелось прочитать про фантомные ощущения ампутированной конечности.

- Обратили внимание? - спросил меня профессор Аскаров, бывший нашим экскурсоводом. – Можно подумать, что это хвост собаки, но это хвост человеческого существа.

«И это существо перед вами!» - подумал я.

- Неужели? - взвизгнула девица, стоявшая рядом и беспрестанно жевавшая резинку. - Вау!

И ведь ничего не сказала плохого. Но я находился в каком-то вязком пространстве предшока, где всякое вторжение отзывалось таким раздражением, почти физиологическим, почти до рвоты, вызывающим только негативные реакции. Поэтому тупо-равнодушное и чуждое: «Вау!», заставило меня внутренне ощетиниться.

- А ведь он был кому-то нужен! - пошутила неугомонная девица цитатой из «Винни-Пуха» и хихикнула, глядя на меня, призывая разделить веселье.

«Ты не знаешь, сука, как он иногда мне нужен!» - подумал я, все больше проникаясь неприязнью к этой девахе, могущей жевать резинку и выдувать пузыри, находясь среди трупов детей, скелетов и заспиртованных органов.

Когда я признавался в любви впервые, то помню сильно косноязычил, заикался, путал слова. И сейчас во временном отдалении от тех событий, я, кажется, понимаю, почему бывал и бываю так неловок в признаниях любви и симпатии.

Всё потому, что мне было бы естественней положить голову на колени своей избранницы и смотреть на неё долгим и обожающим взглядом.

И она бы всё поняла.

То есть могла понять, если при этом у меня был бы мой хвост, виляющий и подрагивающий в нервном возбуждении.

Отняв у меня хвост по собственному произволу, врачи, эти изверги, лишили меня естества и естественности моей натуры.

Природа моя была смята и подавлена. Она была купирована хирургическими ножницами под корень. Ведь они не оставили мне даже обрубочка, как у кокер-спаниеля!

Долгими бессонными ночами, я чувствовал, как хвост мозжит и ноет на погоду и никакая согревающая мазь, втертая на место шрама, не успокаивала эту боль.

А когда он вдруг начинал чесаться?

Я иногда вертелся на стуле так, будто у меня шило в заднице, просто потому что мой хвост зудел, как если бы стая блох паслась среди его волосков.

Идиотское положение заключается в том, что нет ведь никакого хвоста, нет никаких блох. Реально! Если не допустить существование фантомных блох.

И сейчас тоже, глядя на праздных людей, разглядывающих экспонаты чужих трагедий, я почувствовал, как мой фантомный хвост зло поджался.

Все началось с переписки на одном форуме. Я тогда вступил в группу «Таинственные и ужасные места города». Там были выставлены фотографии заброшенных домов, подвалов, тоннелей. Иногда девушки любили сфоткаться на таком фоне топлесс или даже в чём мама родила.

На этом сайте я набрёл на форум, где обсуждалась возможность посещения анатомического музея в медуниверситете. Мое сердце тогда забилось часто-часто.

Ведь когда-то я спрашивал маму: «Что врачи сделали с моим хвостиком?»

И она отвечала: «Положили в банку и отправили в музей». Мама, кажется, гордилась тем, что её сын с самого рождения угодил в музей, хотя бы частично.

На все мои просьбы сходить в этот музей, она говорила: «Туда можно только врачам».

И вот со слов участников форума оказалось, что любая группа людей со стороны может платно зайти и увидеть хранящиеся там экспонаты.

Вот что писала некая Лола Мастырчук: «Привет любителям острых ощущений! Я много раз бывала в анатомическом музее по долгу учебы…))) Ничего особо страшного там нет, но довольно интересно! Например там выставлен первый сторож университета. Этот кадр завещал свое тело музею и его высушили и отлакировали. Представляете! Экскурсии проводит Аскаров Таужан Бакенович. Но надо чтобы было строго десять человек».

Мария Гузаева.,3 дек. 2008. В 12:20: «Я думаю там хоть и не страшно, но сцуко интересно!!! Думаю, меня подержат!!!»

Тузик Топов.,3 дек. 2008. В 20:32: «оки =)))»

(Авторская орфография сохраняется)

Я тоже присоединился к этой группе и оказался наконец в музее.

Ушел со смешанными чувствами.

Сейчас нетрудно доказать путем генетических анализов, что это мой хвост. Конечно, на это ушло бы много времени и сил, чтобы преодолеть бюрократические препоны. Но на что мне теперь хвост в банке?

С другой стороны, это ведь вопрос для серьезных этических раздумий.

Оказывается, можно совершенно безнаказанно отрезать у человека какой-либо орган, который общество сочло бесполезным для человеческой идентификации, а потом выставить его в музее, на потеху людей.

Может на следующем витке человеческого развития люди станут разговаривать телепатически. Тогда языки отрезать начнут?

Или страшно подумать – ученые придумают абсолютно безопасный и легкий способ размножения, минуя соитие. Что тогда ещё нам отрежут?