Мой профессор из другого мира

Глава 1

– Печеньку хочешь? – в душной темноте рядом со мной чем-то громко зашуршали, потом принялись жевать, явно стараясь не чавкать…

– Тише ты! – так же громко вздохнула я и протянула руку, чтобы прижать ею очередной пакет с провизией, который умудрилась вытащить из рюкзака Марго. Вместо этого мои пальцы попали в печенье – сухое и шуршащее даже громче пакета, в котором оно было. Пришлось взять.

– Ты же шнаешь – я ем, когда нервнишаю… – попыталась оправдаться Марго с набитым ртом.

«Ем» – это было мягко сказано. С того самого момента, как мы решились залезть в кабинет к Воскресенскому, единоличному властителю на кафедре химии и биологии, рот у Марго не закрывался. В буквальном смысле этого слова – когда она не ела, она говорила. А когда не говорила – вздыхала, охала и причитала от волнения.

Я уже десять раз пожалела, что затеяла весь этот цирк. То же мне, шпионки нашлись – одна жрет не переставая, вторая чуть не засыпает после бессонной ночи, заполненной зубрежкой-в-последнюю-минуту!

Экзамен по гребаной органической химии – вот о чем следовало думать сегодня! А не о том, как лихо мы разгадаем секрет нашего красавца-химика, который всего лишь через два часа будет вальяжно разгуливать между рядами студентов, удивительным образом разоблачая самых искусных списывальщиков.

– Напомни, зачем нам это нужно? – попросила я, широко зевнув и потирая глаза. Может, можно немного поспать прямо здесь, в кладовке на складном стуле?

– Ты не поверила, когда я сказала, что Воскресенский водит к себе женщин потому, что с ними спит, – послушно напомнила Марго. – И выдвинула свою версию – он, мол, варит и продает дамам наркотики. Как мистер Уайт. Я сказала, что вряд ли, потому что он в принципе не тот типаж мужчины и скорее похож на жиголо, чем на побитого жизнью ученого-наркоторговца… Мы поспорили, и ты предложила провери…

– Марго, – остановила я этот новый фонтан словесности. – Это был риторический вопрос. Мне еще не настолько отшибло память зубрежкой.

На самом деле, мы «поспорили» – это еще мягко сказано. С пеной у рта доказывая каждая свою правоту, мы с Марго чуть не поругались, обменялись нелестными эпитетами и в пылу гнева пообещали друг другу по тысяче рублей, если версия другой окажется верной.

Ну, то есть, проще говоря, мы заключили пари, и сегодняшний вечер должен был расставить все точки над «и» и ответить-таки на вопрос, который тревожил головы всех студенток химико-биологического – почему в полуподвальный кабинет профессора Воскресенского непрерывным потоком, вот уже три месяца кряду, ходят женщины?! И не просто женщины, а ухоженные, холеные женщины из самых богатых районов Москвы, приезжающие на собственных авто, а порой даже и с водителем.

– Вот увидишь, Ксю, что он их… того. Придется закрывать уши! – тараторила Марго, пока мы, оглядываясь, под прикрытием очень раннего утра, спускались в полуподвальный этаж, который целиком занимал наш факультет, вместе с лекционным залом, тремя лабораториями, складом и кабинетом Воскресенского, которому завкафедрой позволяла полную свободу действий – от составления расписаний до перепланировки внутренних помещений по его первому требованию.

Если версия моей подруги окажется правильной, вполне вероятно, что он и нашу завкафедрой… того. А что тут такого? Женщина она видная, хоть и в возрасте, а в последнее время и вовсе расцвела, словно обрела вторую молодость. Ничего удивительного, если причиной этого позднего цветения окажется наш красавчик-химик.

И все же, я даже в душе билась за свою версию – рисовать в голове образ эдакого мистера Уайта было интригующе и гораздо приятнее, нежели представлять Воскресенского в объятьях Натальи Борисовны.

Если наш химик окажется банальным жиголо, я разочаруюсь в человечестве, решила я и сердито откусила печеньку.      

– Ксюха… – перебила мои размышления Марго. – А если он полезет в кладовку? Вдруг ему понадобится моющее средство или… ну не знаю… – в полумраке я увидела, как он хлопает по какому-то тряпью, – мешок или половая тряпка?

Я не представляла себе для чего может понадобиться мешок или половая тряпка при обеих версиях. Наркотики вроде не в мешках отгружают. А если даме понадобится душ, в кладовке его точно искать никто не будет.

И все же, стоило придумать ходы к отступлению, пока еще была возможность говорить друг с другом. Потому что когда через пятнадцать минут сюда пожалует гостья – а они всегда приходили в одно и то же время – придется сидеть тихо, как мыши.

Сюда мы проникли благодаря одному из мастер-ключей уборщика, который я смогла легко отцепить от общей связки, пока Ибрагим Вавилович объяснял заплутавшей в коридорах факультета студентке, как пройти в библиотеку. (Студенткой, разумеется, была Марго.)    

– Посвети-ка телефоном… – попросила я через пару секунд раздумий.

Подруга снова зашуршала пакетами, пряча их в сумку, достала вместо этого телефон и включила на нем фонарик. Я подошла к двери. Наклонив голову, осмотрела внутреннее устройство замка, убедилась, что он не запирается изнутри.

– Хм… – пробормотала, оглядываясь в поисках чего-то, что могло оказаться подручным средством.

– Швабра? – предложила Марго, посветив в угол.

Вот не даром мы с ней уже почти год соревнуемся в сообразительности и смекалке! Молодец, подруга! Я схватила висящую на крючке швабру уборщика и примерила ее к ручке двери, которая открывалась наружу. Отлично подойдет! Аккуратно просунула рукоять сквозь скобу ручки и дальше – вбок по стене, образуя надежный, держащий дверь засов. Теперь снаружи дверь открыть было невозможно, и если профессору приспичит, он должен будет пойти звать уборщика – которого еще попробуй найди! Мы же за это время успеем сбежать.