Амбивалентность

Глава 1

Первый учебный день четвертого курса юридического факультета обещал быть вполне сносным. В первые пару недель сокурсники еще не успевают надоесть друг другу, преподаватели не так измываются над нами своими громадными домашними заданиями, и никто пока даже близко не собирается подпускать к себе мысль о курсовых, или, как в этом году, дипломов. Главное — сегодня не будут ничего спрашивать, а значит, привычное чувство нервного страха, обычно возникающее перед каждым семинаром, до поры, до времени находится в спячке. Даже лекция у Карпова, нашего преподавателя по гражданскому праву, не пугала. Кроме того, во всей университетской бочке дегтя была и своя ложка мёда — моя лучшая подруга Катя.

Мы подружились не сразу. Первые полгода первого курса мы не обращали друг на друга внимания, Катя общалась в основном с мужской половиной потока, а я, будучи старостой, дружила одновременно со всеми и при этом ни с кем. Всё началось, когда нас поставили в пару для работы над каким-то докладом. Неожиданно оказалось, что мы, что называется, с Катькой на одной волне и, хотя во многом мы были не похожи, нам было невероятно легко общаться, между нами никогда не возникало неловких пауз, и нам никогда не было скучно. Конечно, мы иногда ссорились по мелочам и даже порой раздражали друг друга (что-что, а взрывной характер был присущ нам обоим), но всегда знали, что помиримся. Может, мы дружим не так уж давно, но ближе неё подруг у меня не было. Сейчас Катя шла рядом, разражаясь тирадой обо всех ужасах, через которые ей пришлось пройти, чтобы купить туфли, которые красовались на ней:

— Я ждала, пока мне принесут их со склада полчаса! И что ты думаешь? Этот консультант притащил 39-й размер! Мне пришлось ждать ещё столько же!

— Даже не знаю, как ты пережила такой стресс! — Поиронизировала я.

— А вот мне не смешно было, я, может, опаздывала!

Подруга, хмыкнув, театральным жестом поправила свои длинные темные волосы,

— И куда это ты опаздывала? Спешила к новой серии «Гадалки»? А, нет, извини, ты же по «Слепой» фанатеешь, — смеялась я.

Катя ещё пыталась пару секунд сохранять чуть обиженное выражение лица, но быстро сдалась и, засмеявшись, стукнула меня в плечо.

Тем временем, мы подходили к аудитории, где должна проходить пара с Карповым. Вид давно знакомых коридоров и болтающих у двери однокурсников навевал ощущение, будто каникул и не было вовсе. Безмятежное настроение улетучивалось, вытесняемое осознанием того, что скоро снова придется забыть о существовании нормальной жизни и опять не спать ночами, зубрить и писать бесконечные работы. Почувствовав примерно то же самое, Катя печально произнесла:

— Хоть бы что-то изменилось в этой шараге… Никакого разнообразия, просто еще один год, который в точности повторит все предыдущие.

— Кстати, о разнообразии, Шуматова позавчера звонила, — вспомнила я разговор с куратором нашего потока, — говорит, у нас новенький будет.

— Да ладно? — Оживилась подруга. — Ну как ты могла мне не рассказать? Как думаешь, симпатичный?

— Сейчас узнаем, — заговорщически шепнула я, приближаясь к шумной толпе однокурсников, на удивление дружно собравшихся вокруг кого-то.

Чем ближе мы подходили к остальным, тем отчетливее слышался снисходительный мужской голос, не без веселья о чем-то повествующий и многочисленные смешки и вопросы, сопровождающие его историю. Однозначно, новенький был центром всеобщего внимания и, похоже, сейчас упивался своей минутой славы, развлекая собравшихся. Мне показалось, или из толпы идет дым? Катя изо всех сил вертела головой и вставала на цыпочки, чтобы рассмотреть новичка, но такое скопление людей делало это маловозможным.

— О, а это Лера, наша староста! — Скрипучим голосом объявил Игорь, и толчея чуть рассосалась, пропуская меня вперёд.

Я испытала короткую вспышку раздражения на Игоря, худощавого одногруппника с бардаком на голове. Уже весь поток знал, что Игорь ко мне неровно дышит. Он подсовывал мне переписанные на обрывки бумаги стишки о любви и страданиях, вызываемых ею, подсказывал каждый раз, когда я выходила отвечать, даже если я и сама была прекрасно готова, а его подсказки лишь снижали мне оценку, нагонял в коридорах, использовал любую чепуху, как предлог, чтобы поговорить, а один раз решил вопреки моему желанию проводить меня до дома: он ехал вместе со мной до моей станции, потом шёл пешком, вёл какой-то нелепый разговор о сортах чая, и пока я напрямую не объяснила ему своё отношение к происходящему, не отставал. Мама увидела нас в окно и еще долго говорила, что я слишком жестока с бедным парнем и, возможно, он очень интересный молодой человек, стоит лишь узнать его лучше. Нет, поначалу я правда пыталась быть с ним помягче, но Игорь считал, что любая девушка, если её добиваться очень долго и очень усердно, в конце концов, сдастся, и неотступно следовал своей стратегии.

Мысли об Игоре, впрочем, быстро улетучились, ведь мне наконец удалось рассмотреть новенького. Высокий, с темными, почти черными, завивающимися короткими волосами, упрямыми скулами и очень светлыми серыми, почти что серебряными, изучающими глазами. Эти глаза и чувственные губы добавляли в его внешность что-то такое, благодаря чему её с легкостью можно было бы назвать ангельской, однако пронизывающий, какой-то острый, его взгляд ясно говорил о том, что в этом омуте определенно водится целое множество чертей. В отличие от других ребят, на которых красовались светлые отглаженные рубашки и темные брюки, этот был одет в джинсы и кожанку. Губы незнакомца расплылись в небрежной улыбке.

— Староста? — Задумчиво переспросил он, оценивая меня с головы до ног. — Хороший выбор, люблю блондинок.

Только теперь я заметила, что дым мне вовсе не почудился — в руках парень держал сигарету! Он поднес её к губам, затянулся и выпустил едкий дым сквозь зубы.

— Ты случайно местом не ошибся? — С вызовом спросила я, недоумевая, как у него хватило наглости закурить прямо внутри универа.

И неужели никто, кроме меня, не сделал ему замечание?! Голоса вокруг нас стихли, сменившись заинтересованными шепотками.