Мой запретный эльф

Глава 1

1.1

День клонился к вечеру, и я совершенно пропахла травами. Оставалось перетереть немного высохших стеблей и рассыпать по подписанным мешочкам, когда раздался удар огромного гонга, стоявшего в крепости. Возвращаются...

Рука дрогнула, и часть травы просыпалась на грубый деревянный стол, а в тёмный, покосившийся домишко влетела моя молодая мачеха. Разряженная в бархат, хотя на улице цвела тёплая весна, она брезгливо сморщила нос от запаха сырости, к которому я с детства привыкла.

― Ринна, чего ты копаешься? – нервно и требовательно накинулась красотка, бывшая лишь на три года старше меня, но пытавшаяся указывать, как жить и вести себя. – Отец возвращается, с крепостной стены обоз заметили, сейчас нам обеим достанется, что ты так и не переехала в наш дом.

― Вообще-то, это и мой дом, Пола. Я родилась там задолго до того, как ты выскочила замуж за моего папашу.

― Не говори таким тоном о Матиасе! Была бы ты моя дочь, я бы...

― Так роди, и будешь воспитывать, а я в твоих поучениях и указах не нуждаюсь.

― Но Матиас велел тебе переехать! Ты девица на выданье, понимаешь? Неприлично жить одной, а бабка твоя уже два месяца, как померла. Кроме того, тебя даже крепостные стены не защищают, мало ли, что может случиться? Изнасилует бандит какой-нибудь, а твоему отцу потом позор будет! А он брат главы клана! – горделиво вскинулась мачеха и поправила серебряное ожерелье, украшенное самоцветами. – И вообще, ты подрываешь авторитет Матиаса!

― Не думаю, что его авторитет пострадает. Весь клан знает, что он сам отправил бездарную дочь жить к бабке. Вот и живу. И сейчас время сбора трав, я часто ухожу рано утром в леса. Сомневаюсь, что отцу понравится, если стану будить его затемно каждый раз, требуя поставить мне магическую печать, разрешающую покинуть крепость. Я просто стараюсь не создавать вам проблем, – добавила мягче, чтобы сгладить углы.

― Ой, разбирайтесь сами! – молодуха откинула за спину толстую косу. – Но я тебя предупредила, расскажу, что звала к нам, а ты отказалась.

Пола выскочила так же стремительно, как и ворвалась, а по пути в крепость отряхивала платье, словно в грязи извалялась. Спеси много, ума мало, как говорила о ней бабушка.

Я спокойно закончила с травами и вымыла руки. На улице уже слышались возбуждённые голоса и беготня, народ клана Дэналж, бежал встречать купцов, уехавших пару месяцев назад в земли соседнего клана. Все ждали своих мужчин, подарков и новостей...

Пора было и мне встречать родителя, а значит, скоро моя жизнь превратится в кошмар. Меня заставят подчиниться традиции, если только не придумаю, как вырваться из клетки, поджидающей любую человеческую деву, одарённую магией. Я должна придумать, иначе это конец! Сердце сжалось в ужасе, хотелось вопить в голос от собственной беспомощности. И зачем только этот дар проснулся?!

Запирать дверь я не стала, люди знали, что живу небогато, а мои красивые платья лишь обноски молодой мачехи. Идти не хотелось так, что ноги еле двигались, как у коровы, которую тянут на убой.

1.2

Решётка и ворота неказистой каменной крепости, стоявшей на пологом холме, были открыты, народ улыбался в предвкушении, и пару раз я слышала слово «раб». О чём они? У нашего клана нет рабов...

Чувствуя всеобщее возбуждение, видя какое-то болезненное любопытство в глазах сородичей, я протолкнулась к площадке перед воротами приземистого, маленького замка, где жил глава клана, и застыла, раскрыв рот от удивления.

В нашем небогатом поселении ни пленников, ни рабов таких не бывало. Я впервые видела живого эльфа, и не могла отвести взгляда! Рассказы о красоте этого народа оказались чистой правдой...

Высокий, беловолосый раб стоял посреди площади. Рельефные руки, покрытые синяками и ссадинами, сковывала зачарованная цепь, грязная и рваная одежда невольника висела мешком, но не могла испортить красоты поджарого, мускулистого тела. Эльф был довольно молод, смотрел прямо перед собой, но лицо не выражало покорности или смирения. Резковатые черты были напряжены, челюсти плотно сжаты, а тонкие ноздри подрагивали, как у хищника.

Я сразу поняла, что невольник затаился, однако не сломлен, а мужики, смотревшие на него высокомерно и кровожадно, этого не замечали, довольные, что заполучили живую игрушку, над которой можно вволю поиздеваться.

Наши народы враждовали после большой войны, и люди учили детей с малых лет ненавидеть длинноухих. Хотя кто из нас видел эльфов? Мы знали, что где-то в горных лесах есть эльфийские поселения, но ни воины и охотники, ни отряды тех, кто зачищает границы человеческих владений от «ушастых выродков», так далеко не совались. Я смотрела на красивого невольника, полного скрытой силы, и не видела в нём врага, а вот соплеменники вызывали во мне стойкое отвращение и страх. Очень скоро они отнимут часть меня... Рёбра сдавило. Так бывало уже не раз, с тех пор, как отец высказал свою волю.

Пробежавшись глазами по толпе, я нашла главу клана, высокого, толстомордого дядю Майло, а рядом с ним папашу, тоже крупного, но больше мускулистого, чем жирного.

Отец поймал мой взгляд, на его локте уже висела Пола, и что-то прошептала, заметив наши переглядки. Ясно, жалуется. Сейчас наплетёт небылиц... По тому, как потемнели глаза родителя, я поняла, что не ошиблась и похолодела, зная тяжесть отцовской руки.

― Ты привёз любопытный подарок, брат! – усмехнулся глава клана, отвлекая отца, в поросячьих глазках читалась жестокость. – Я найду применение этой твари. Пора нашему клану отомстить хоть одному ушастому выродку за то, что с нами сделали.

Он подошёл к пленнику, но тот не опустил головы, атмосфера сгустилась, люди затаили дыхание в ожидании зрелища, а эльф смотрел прямо в глаза Майло, и тот свирепел всё больше. Вдруг вожак плюнул прямо в лицо раба и расхохотался.

― Пожалеешь, что не сдох, гадёныш! Я тебя научу покорности!

В воздух взметнулся тяжеленный кулак и врезался в челюсть невольника. Эльф устоял бы, но папаша подставил подножку, и тот полетел на землю под гогот и улюлюканье мужиков. Женщины разделились, одни отворачивались печально и сострадательно, другие пожирали несчастного горящими взглядами, полными жажды плотских утех. Майло с тупой яростью накинулся на раба, пинал его и рычал, хотя этому борову больше подошло бы хрюканье. Эльф закрывался, как мог, однако не издавал ни звука, беся вождя всё больше. Но Майло быстро устал, жирные телеса помешали расправе.