Мой жестокий герцог

Пролог

Я бежала сквозь туман, стараясь держать дыхание. Но испуг из-за встречи с вооруженными грабителями и страх за жизнь Глеба давали о себе знать, силы иссякали быстро.

Еще меня душил стыд перед моим парнем, которого я презирала последний год и плохо это скрывала, а он оказался настоящим героем. Когда мы познакомились пару лет назад, мы оба подавали надежды, но он получил травму и стал тренером, а я полностью реализовала свой потенциал и стала чемпионкой России по фигурному катанию. Мы с Глебом продолжали встречаться, но мне он казался жалким со своим терпением, добротой и полным отсутствием амбиций. Он даже не пытался соблазнить меня, утверждал, что хочет сделать меня своей в нашу первую брачную ночь. Для меня это было слабостью. Но мудрость приходит с опытом, теперь я понимаю, что не те качества ценила в мужчинах, он оказался храбрым и любящим. Я не заслужила такого парня, не заслужила, чтобы он рисковал своей жизнью ради меня, ведь в этот вечер я собиралась его бросить...

Неожиданно из тумана мне навстречу выскочила девушка. На ней было еще более открытое платье, чем у меня, а я была в красном вечернем платье с корсетом в стразах и пышной юбкой, специально нарядилась на новогодний корпоратив у нас в спортивном клубе. Корсет незнакомки был без бретелек и почти не скрывал пышную грудь третьего размера, прекрасные белокурые локоны выбились из высокой прически. Несмотря на бег, утонченное лицо незнакомки было бледным, как лед на катке. Мы обе не смогли затормозить и врезались друг в друга. Рассмотрев незнакомку, я обомлела, она была точной моей копией, различия были только в фигуре.

– Кто ты? – выдохнула я.

– Луиза де Пуриан. А вы? – ответила девушка на французском.

Я ее поняла, потому что с пяти лет учила этот красивый язык, смотрела кино с Жаном Дюжарденом и читала Дюма в оригинале. Мама грезила Парижем, мушкетерами и круассанами. Ей из всего перечисленного были доступны только круассаны. И она мечтала подарить мне более счастливую жизнь, а такая может быть только во Франции. Я же мечтала стать чемпионкой по фигурному катанию и стала ею. Париж меня никогда не интересовал, но видимо, моя мама что-то такое знала.

– Я Лиза Петрова. Что вы здесь делаете, ночью, в России, одна? – ответила я ей на французском.

– Почему в России? – испугалась Луиза, – Я уже четыре часа брожу по Булонскому лесу, не хочу возвращаться домой. Не хочу! Моя мачеха собралась выдать меня замуж за принца Конде. Они дальние родственники, и она надеется, что, когда он взойдет на престол, он сделает ее своей правой рукой. А я точно знаю, плевать ему на мою мачеху, меня он хочет и должность моего отца его привлекает. Главный казначей Франции – отличная опора для заговора.

Я пыталась не потерять нить ее бреда и думала, что мне делать с сумасшедшей. Позади меня где-то трое вооруженных битами грабителей, возможно, избивают Глеба, который сам прогнал меня, чтобы я могла спастись. Мне нужно срочно найти выход из парка, поймать припозднившегося прохожего, чтобы попросить у него телефон и вызвать полицию. Мне некогда возиться с психами!

– Луиза, я понимаю, вы расстроены, но вам лучше вернуться домой. Пойдемте вместе искать выход из парка.

– Нет-нет, я туда не вернусь. Он смотрит на меня, как на кусок мяса. Мне противно… А мачеха специально одевает меня в это, – девушка со слезами на глазах показала мне на свой почти обнаженный бюст.

«Ничего себе! – подумала я, – Да моя мама меня в таком виде из дома бы не выпустила, еще бы водой окатила, чтобы в чувство привести».

– Луиза, давайте мы найдем выход из этого тумана, а потом я поговорю с вашей мачехой, если что, мы напишем на нее жалобу в полицию.

Девушка посмотрела на меня странно и, едва размыкая губы, прошептала:

– Вы очень добры. Хотите помочь совершенно незнакомому человеку. Но я не вернусь туда. Она специально привела меня в ложу к нему и ушла в антракте. Он накинулся на меня как зверь… я не хотела... Если он станет моим мужем, он будет делать это, когда захочет… Нет!

У девушки закатились глаза, и она стала оседать прямо на гравийную дорожку. Мои попытки удержать ее в вертикальном положении не увенчались успехом. Луиза упала к моим ногам бездвижная, бледная, как покойник, только теперь я заметила, что она босиком. Зимой! Сколько она бродила тут по мерзлой земле? Но не только ее ступни были в крови, пышный подол задрался, обнажив стройные ножки чуть выше колен, на внутренней поверхности бедер местами наливались синяки и виднелись пятна крови. Мне стало жаль эту сумасшедшую девушку. С ней случилось что-то страшное, может быть, поэтому она и бредит.

То, что произошло дальше, заставило меня усомниться в собственном душевном здоровье. Прямо на нас с Луизой упал луч света. Как прожектор на льду во время показательных выступлений. Но мы-то были в парке, кругом туман, и ни одного фонаря не наблюдалось в поле зрения. А тут свет!

Луиза открыла глаза, всматриваясь в небо, улыбнулась и стала подниматься вверх, как лежала, так и поднималась горизонтально. У меня было ощущение, что я попала на представление фокусника, и сейчас кульминация номера с левитирующей дамой. Я часто заморгала, пытаясь прогнать видение, и у меня получилось. Луиза и странный свет исчезли. Я снова оказалась одна в тумане.

Ошарашенная увиденным, я уже не бежала, а тихо брела по дорожке и думала, как мне могло такое померещиться? Неожиданно впереди показались огоньки.

– Неужели фонари? – удивилась я и припустила туда из последних сил.

Вскоре появились очертания зданий, и я притормозила, ведь они мало походили на московский центр, скорее напоминали Европу. Я растерянно остановилась, не отрывая взгляда от двухэтажных домиков, жмущихся друг другу через улицу от парка, мощенную булыжниками. Из задумчивости меня вывело громкое ржание лошади и сердитая реплика, сказанная низким бархатным баритоном на французском. Этот голос мог бы мне даже понравиться, если бы не сочился ядом:

– Мадемуазель де Пуриан? Даже не буду спрашивать, что вы делаете в столь поздний час в Булонском лесу, все знают, это идеальное место и время для шлюх!