Моль

1

Сентябрь в Волгограде, душный по-летнему, тяжёлый. Прибавьте запах духов, одеколонов и пота с перегаром. Удушливая смесь, да ещё и в небольшом ресторане, где грохочет музыка начала двухтысячных. «Руки Вверх» просили поднять повыше ручки, чему с удовольствием последовали люди на танцполе. За всем этим наблюдали двое в отдельной банкетке.

Карина оправила подол платья, не желая выставить сокровенное напоказ. То ли длина слишком короткая, то ли она вконец располнела. Закинув полную ногу на колено, Карина вертела стопой в чёрной туфельке на шпильке.

— Глупая вечеринка. Просто похвастаться, смотри, какой я или какая. — Она из-под полуприкрытых век наблюдала за происходящим у сцены. — Как были чванливыми и надменными, такими и остались.

— Кажется, в этот раз мы добрались до развязки на час раньше. — Алексей забрал у жены бокал с вином. — Третий год одно и то же.

Карина уставилась на мужа так, что и без слов стало ясно — она считает его недоумком. Алексей отвернулся.

В это время из толпы вынырнул здоровенный темноволосый мужчина. Подмышки его голубой рубашки потемнели от пота. «Чванливый и надменный» прытью влетел в банкетку.

— Что сидите, как неживые?! — Он принялся трясти бывших одноклассников за плечи. — Ребята, стыдно должно быть.

С заставленного угощениями стола здоровяк взял бутылку «Столичной», плеснул в первую попавшуюся под руку рюмку и плюхнулся на танкетку рядом с Алексеем.

— Что, Каринка, кислая такая? — весело пожурил он.

— Тебе то что, Матвей? Ты беленькую всю выпил, нам не оставил, вот и кисну, — огрызнулась Карина.

— Ну дела! — Матвей расхохотался. — Вытащи мужа потанцевать. Вон он какой бравый мужик. Раскачался! Не то что я. — Он хлопнул себя по большому мягкому пузу и загоготал.

— Кто пресс качает, а кто бизнес. Да, Лёш? — Карина, наливая вино в чужой бокал, глянула на мужа. — Видимо, мужчины и правда не умеют два дела за раз делать.

Алексей устало потёр переносицу и покосился на Матвея. Тот же замахнул рюмку и принялся уминать колбасную нарезку.

— Лёха, ты должен меня выручить. По старой дружбе. Эва мне плешь проела.

— Что такое?

— Её дочка учится в Ломоносовке, на экономическом. В общем, не пошло у неё. Эва просит тебя с девчонкой позаниматься. Ну там, знаешь, мол, ты в теме, что понадобится... Сколько тебя устроит? Полторы или две за час пойдёт?

Карина в миг протрезвела и с любопытством уставилась на мужчин. Алексей почесал под носом.

— А что понадобится? — переспросил он.

— Не знаю, что имелось ввиду. — Пьяненький Матвей попытался отмахнуться от вопроса и тут же перевёл тему: — Вдобавок, знаешь, что? Я же яхту купил! Не как у Абрамовича, конечно, но годную. — Он расхохотался. — Давай, съездим ко мне на дачу, рыбку половим.

— Да, Лёш, почему не помочь-то? — вмешалась Карина, видя сомнение на лице мужа. — Всё равно после работы тебе нечем заняться.

Она заметила, как желваки супруга заходили туда-сюда от злости, и злорадно ухмыльнулась. Матвей же глядел на приятеля с деланной мольбой. Натянуто улыбнувшись, Алексей кивнул, за что получил смачный хлопок по плечу.

— Другое дело! Позвони завтра же.

Матвей замахнул ещё стопку и ушёл танцевать. Невесёлая парочка опять осталась один на один. Зачем приходили? Сами не знали — по привычке, выработанной сначала школой, потом университетом. Ресторан давно стал её частью. Почти как покурить.

Карина нашарила в сумке сигареты и зажигалку и поднялась. Она изрядно набралась, ее шатало. Видя это, Алексей смял салфетку и швырнул в тарелку. Он хотел было напомнить, что прошлый заход подымить был каких-то десять минут назад, но смолчал.

Тёплый вечерний воздух и огни набережной дарили ощущение праздника, вечного курорта. Редкие катера ещё тревожили Волгу в синеватых сумерках, сменивших багряный закат. Это Матвей выбрал однажды место и так и водил сюда за свой счёт однокашников.

Сизый дым вился тонкой струйкой, подрагивал огонёк сигареты. Карина провожала взглядом теплоход. Однажды она сбежала из города в другой – на Неве. Пасмурный хмурый он прошёлся по ней катком, вынудив вернуться домой. Кто бы мог подумать, что амбиции так легко растворятся, совсем как туалетная бумага, сказал ей тогда один из прежних любовников. «Значит, такие серьёзные планы, раз быстро отказалась». Дурацкая метафора впилась в память из-за своей гаденькой окраски.

— Чёрт. — Карина швырнула в урну окурок.

Воспоминания навязчиво сверлили. Психолог говорила, что перемалывая старые обиды, Карина доведёт себя до ручки, что надо учиться переключаться. Да вот не получалось.

Она развернулась и прямо в дверях нос к носу столкнулась с Матвеем, тот чуть пачку сигарет из рук не выронил.

— Брюнетку, как кошку, в темноте не разглядеть, — хохотнул он и сунул в рот сигарету.

— Надо было Эву взять. Она бы посветила.

Матвей поднёс зажигалку к лицу. В свете пламени Карина чётко увидела его косой сердитый взгляд.

— Она не вещь, чтоб её брать.

— Да ладно тебе. — Тон её явно поубавился.