Молодые годы

Молодые годы

Вступление посвящается Борману,
Леше Меденцеву,
Кириллу Шокину.


Ваня Помидорчиков был одним из студентов Бауманского университета, учёба была для него стала не призванием, а средством. В тот момент, когда все шли на дискотеку отдохнуть, он тоже шел со всеми, в модные клубы а-ля птюч, или аэродэнс, однако он брал с собой книгу, и когда другие студенты пили коктейли и танцевали, он с мрачным видом открывал за столом в клубе учебник по гироскопам и начинал решать задачи. Постоянная склонность к аналитическим упражнениям вызывала у него антипатию, в виду, совершенно других идеалов перестройки и кинематографа 90х годов, где героями были Аль Пачино, Роберт де Ниро и Лесли Нильсон. На тот момент совмещать постоянную работу и учебу он не мог, и поэтому подрабатывал ночным сторожем в агентстве путешествий. В таком замечательном месте как Маросейка и в одном из самых близких от Чистых прудов переулке рядом с собором Петра и Павла, закрытым на тот момент. Ввиду этого, Денис, Марсель, Юра и Юлик дежурили вместе с ним, до тех пор, пока в пропаганде(пробке) не начинали пускать на вечеринку всяких фриков и туристов. Конечно Ваня любил больше всего ходить в пробку в четверг. Мы сидели в Колпачном переулке иногда до самого утра, в канун Рождества, играли в варкрафт и как обычно решили собраться и зайти в гости к Ваниному папе навестить Ваню в высотке на восстания. Меня поразило, помню первый раз, когда я зашёл в этот дом, в подъезде пол был паркетный и в холле висело зеркало, вообще этот дом производил хорошее впечатление, несколько уходящий от нас эпохи Советского Союза. Когда мы поднялись на этаж, выяснилось что Папы не было дома. А где-то в глубине квартиры, лежит одинокая Ванина бабушка и кричит ему в полный голос, так что по старой советской квартире разносится эхо, «ВВВВВввааааанннняяя, ваняяяя» как громом накрывает, его. А в это время мы стоим в ванной а ваня одной ногой в наполненной ванне собирается помыть ноги. Хохотали сильно, а по квартире покатывалось эхо бабушки «Ванннняяя». Напротив собора Петра и Павла в Колпачном переулке, в выходные вечером всегда было оживленно мы с Денисом, ходили по всяким местам типа ОГИ, где в последствие я и встретился со многими типами, художественной тусовки, был и до сих пор, остался на Китай городе, «Китайский летчик, ДЖао ДА, одним из оплотов времен середины и конца 90х годов. Не знаю и не уверен что Андрей Бартемьев сейчас празднует дни рождения с тем же размахом как и раньше или вы видели Паню Броню с Петлюрой но это однозначно было на тот момент вполне нормально, зайти и встретить его в «Третьем Пути», Ваня очень любил зажимать всякие родные cd диски, но не только их, он любил зажимать и кассеты, но на тот момент «кассетная мафия» уже сдала свои позиции «дисковым» а вообще тогда еще можно было найти палатки где продавали кассеты как например у Нового Арбата. У нас на Соколе, их тоже было несколько штук, сейчас это конечно вспоминается с ностальгией.

Молодые студенты ездили собирать подосиновики и опята. Это его страсть к опятам, бывало Ваню видели осенью в подмосковных лесах, в зеленой матерчатой куртки стройотряда «МАИ» и корзинкой в руке полной опят. Он шёл широко улыбаясь, и под ногами приятно шуршали листья. Подходя к электричке Ваня уже еле сдерживал улыбку и представив себя весёлым лесорубом вылезшим из зелёной чаши он с важным видом садился и доставал учебник с формулами. У Вани дома на Шаболовке жил кролик, однажды когда он пришёл домой из института он увидел что кролик выбрался из своей клетки, и прогрыз дыру в диване, он очень рассердился и решил зажарить кролика. Но его друзья спасли кролика и выпустили его во двор. В институте после каникул они по традиции поехали на Китай город, где, сели во дворе, и решили открыть бутылку шампанского, как же смешно, было что после пары глотков, один за другим студенты свалились в сон, на лавочке, так и никто не узнал что было подмешано, туда. Так вот и проходили студенческие годы, от сессии до сессии, и в перерывах на семинарах. Кто-то к этому времени обзавелся детьми и хорошим пиджаком. Тем временем, у Пети дела складывались удачно, во многом благодаря разным событиям в культурной жизни, например, фестивалю уличных театров где Теодор устраивал грандиозное шоу, летучего голландца, это напоминало классическую оперу, с летящим певцом которого поднимали и опускали на веревках под верхнюю мачту «летучего голландца» фестиваль был в самом разгаре, на людей лили тонны мыльных пузырей и конфети.

В Болшево, в это время он ещё бывал в старом доме в Болшево, приезжал туда в гости к семье своей тетки Елены и брата Алексея, дом был огромный, в зале висели портреты его прадеда портного с Пушкинской улицы, тогда там можно было встретить почти всю молодёжь нашего района вечером на улице с гитарой. Вот уж было б интересно как сейчас выглядят эти люди, некоторых из них уже нет в живых, таких как Кирилл Шокин или Лада, наши соседи, у Кирилла который был из семьи министра электронной промышленности СССР, всегда были интересные идеи как провести время, Кирилл учился в 20 школе в Спольном переулке, и мы собирались на полярниках, это был двор, напротив школы, там можно было встретить почти всю местную тусовку, и пойти на Патрики, Патрики были и остались для меня чисто московским бродвеем, куда приходили люди читать стихи по вечерам и просто общаться, там впрочем обитали многие, Паша Филипенко или Паштет, который в тот момент еще играл в группе IFK, разные музыканты. На тот момент как раз вернулся из Германии Петр Тэжик, с которым мы и познакомились примерно в девяносто пятом, надо отметить, что у него, странная жизнь была, приходил ко мне в гости на сокол, иногда и в два, три часа ночи. Как мне удавалось сдавать при этом курсовые, и экзамены. Тем не меннее, учеба на строительном факультете, меня очень дисциплинировала. При том, что в школе этим не сильно отличался. В той жизни, было как-то интересней поскольку все время казалось что жизнь только началась, особенно это чувствовалось в Болшево на даче, по осенним дням когда можно было одному пойти днём или вечером на речку, вообще побыть одному, по сиреневой улицы дойти до шестой линии, и обратно прокатиться на велосипеде, на которых ездили почти до Щелково. Трудно сказать, чего тогда нехватало, все были живы. Сейчас я пишу эти строки, что бы вспомнить эти поездки на жёлтом лиазе, от станции и до ост.Красная Новь, Кирилл Шокин наверное сейчас врятли бы позвал меня в гости, но мне хочется вспомнить тот момент, когда мы с ним сидели в гостях у Лады и Ивановых, или играли в карты у Леши Звездова, он жил тогда прямо напротив «Зелёной зоны» и наверное мог бы рассказать что там происходило в 80х я этого не застал. Алексей был достаточно проницательный и культурный юноша, и мы сидели под Дайр Стрейтс и играли в буру. Проигравший шел в магазин за ликером и пивом. В чем все-таки была экзистенция или императив той неспешной жизни 90х мне достаточно сложно понять и сейчас. Идеи все-таки витали в воздухе и воплощались достаточно быстро, но это было значительно веселее нежели сейчас. Тут вроде вспоминается улица напротив метро Сокол, вся завешанная холстами пестрая улица, с торговыми лотками. Но теперь здесь все пусто и редкие прохожие. Столичный дух выветрился из города и сменился, порядком, никакой тебе больше лоточной торговли и чудаковатых волосатых художников с картинами и этюдниками. Тем не менее, уходящая эпоха девяностых как-то конвульсивно возвращается когда вы заезжаете на 50 или 70км. От москвы, вы могли бы еще встретить лавки с пирожками или бочку с квасом вокруг которой стоит ну если не очередь, то несколько человек. А в 20 годах 21 века в москве вы это уже не увидите.
А Помидорчиков между тем, шёл по Шаболовской и весело насвистывал модную мелодию, он решил купить в магазине костюм, остановился перед витриной и задумался, а что если купить синий коричневый в полоску или бежевый, мимо него мелькали прохожие, молодые мамы с детьми и подростки на самокатах. Осеняя погода была теплой, поэтому Помидорчиков постоял зашёл в магазин и подходя к прилавку осведомился у продавщицы, молодой ярко накрашенной девушки, какие цвета есть 48 размера. Взял его и направился в примерочную. Для Вани примерочная это комнатка с ширмой, всегда была чем-то необычным и знакомым, в ней ему было спокойно, где он мог сесть на стульчик или тумбу и подумать пять минут. Его мысли поглотила новая Хонда Сивик, и он уже представил как приезжает на ней к своей девушке Гузели. Выйдя из магазина со свёртком он встал на улице, повернувшись к метро, достал телефон из кармана.. «Ваня привет, послышался папин голом, приезжай ко мне на баррикадную – Хорошо, ответил равнодушно он и сказал что успеет только к вечеру.» Тут к нему подошёл старичок в очках и спросил как пройти на Даниловский рынок – «пойдете прямо, на втором повороте налево». Кругом старички подумал Помидорчиков, а не пойти ли мне в кафе и пригласить Гулю с собой. Гуля приезжая из Татарстана видела в ванечке очень выгодную партию, она испытывала благоговейный восторг, она воображала как они вместе идут на спектакль «Шоколадный Пушкин» с Петром Мамоновым в театр Вахтангова, а потом вдруг Помидорчиков приглашает её на спектакль «Общество анонимных художников» с Верой Полозковой или в ресторан Прага. Там еще, много всего она уже в красках видела себя беременной в длинной шали на побережье индийского океана. Вокруг трубят о их свадьбе, и устраивается, обязательно пышная свадьба куда она пригласит всех своих подруг из Уфы, ведь она хочет показать им свою доброту и на фоне всей этой роскоши, они уезжают вместе в свадебное путешествие, куда-то очень далеко. А вот Ваня представлял это иначе, он как раз сидел в кафе, и читал журнал, пока ему должны были принести его кофе. Какие-то мысли мелькали у него перед глазами пока он рассматривал статью в журнале про уникальные возможности муравьёв и дельфинов использовать эхолакацию для общения между собой. Третий курс Университеа им.Баумана требовал постоянного умственного напряжения, семинары и лабораторные работы присутствия Ване все этого не хотелось, а хотелось только модную новую машину и дорогой мобильный телефон.
Вообщем-то стало понятно, что учиться на инженера с глубокими знаниями гироскопов никому не нужно, а можно просто торговать приставками Иксбокс или Сони плейстйшн. И зарабатывать гораздо лучше инженера, кем Иван стать в принципе и не стремился. Вокруг него сформировался круг людей ищущих в жизни развлечения и досуг, нежели трудоголиков с больной печенью. Размышляя над жизнью, ему становилось понятно что никто из тех людей работавших по 12 часов в сутки никогда не заработает на хорошую квартиру или загородный дом, отсюда становилось понятно что в жизни надо воспитывать в себе навыки коммерсанта и дельца. На берегу Москва было уже тепло время было шесть вечера, и день рождения Вани должно было пройти на шашлыках и с друзьями, выйдя на Камертоне его ждали Ману, Блюхер и Борман. В руках были пакеты с мясом и мангалом, вечеринка обещала быть веселой к тому, же они нашли тихое местечко за нудиским пляжем, где можно было включить и громко послушать фейт ноу море, и эпилепси баут с недавним хитярой, ай вуд би фри. Сухая погода и яркое солнце оставляли красные следы на коже. Мы шли вдоль Строгинского моста, и разговривали кто о девушках а кто о музыке, обсуждали кто куда ездил летом. Свернули в сторону серебренного бора, а Борман, ходил туда сюда и докапывался «слышишь, хорошишь» в джинсах бананах и майке райд зе лайтенинг крутился и что-то говорил девушкам приглашал их пойти вместе с ним на нудиский пляж. Вот мы добрались, до места где разложили наши припасы и блок баночного пива, кто-то под мухой уже чуть ли не лил пиво из банки в реку. Потом в разгаре дня рождения когда шашлык закончился. Митя вдруг объявил себя индейцем и прыгнул в речку за уткой, которую он собирался поймать и приготовить на костре. Нам было смешно.
Митяй и Борман были знакомы со школы и все-таки это были два разных человека, у Митяя были пожилые родители очень скромная квартира и его отец ходил с бородой и читал Шукшина с Лесковым.
Вдруг Ванины глаза застыли рот искривился в дикой гримассе и изо рта, вырвался громкий хрип, «Это не я, я не брал никаких дисков». Больше всего ему нравилась его мачеха, носившая короткий халат и кружевные колготы, без трусов. ОН весело бегал за ней по папиной квартире размахивая ее трусами и кричал сейчас догоню кое-что покажу.

Не учи отца ****ься, это термин возникший среди научной молодёжи 70/80 годов, и выученный большинством молодежи в походах с гитарой и разных отчаянных путешествий в Астрахань откуда Ваня не давно приехал с Борманом и Ману, его подружками, в душном вагоне через астраханскую степь пришлось ехать почти двоё суток, по купе летали жирные мухи, пикируя в стаканы с пивом и разложенную рыбу. Народ все набивался и в коридорах стояли курили жители южных городов, грузины продавали арбузы и воздухе висел аромат табака, коньяка и шашлыка. НА следующий день они уже ловили таксиcта что бы поехать в посёлок, измождённые и нагруженные палатками и вещами мы выдвинулись под облачным небом в сухую астраханскую степь где на несколько десятков километров пусто и только на каких то маленьких островках видна скудная растительность. Через каких то пять шесть километров у Ману натерло ногу и он жалобно скулил, когда же мы придём. А вот выяснилось, что те далекие кустики это наша стоянка, мы подходили к ним и Никита торжественно сообщал, что вот уже немножечко и так мы наверно прошли еще 10 или 15 км. До берега волги очень широкого примерно в полтора км. И впоследствии я запомнил что переплывать на лодке реку было около тридцати минут. Иногда поворачиваюсь к этим событиям мне хочется понять какие идеалы и какая доктрина или парадигма произвела на свет это поколение 80/90х годов, воспитанная конечно на принципах современного рынка и в меньшей степени, живших по опыту предшествующих поколений выросших при советском строе. Для них в жизни более менее все ясно, их путь лежал через распределение института на производство или научную работу, гос надбавки за ученую степень. А у нас было абсолютно по другому если мы со школы поняли принцип, торговли, выручки, выгоды никто не запрещал заниматься скупкой ваучеров и дальнейшей их реализацией, все хотели стать мелкими коммерсантами, но не у всех это получилось. В астраханской степи, на берегу Ахтубы такие мысли Ману и Ваню конечно не посещали, Никита в первый вечер перестал с со всеми разговаривать, и выпив чаю с молоком который мы сварили в чайнике, медленно встал и сел на бревно напротив реки. Ману подошёл к нему тоже сел, и они стояли и смотрели в покрытую легкой дымкой Волгу. Где-то слышались всплески воды, и мы медленно разбрелись по палаткам, когда Ваня залез в спальный мешок и закрыл глаза он ощутил это незнакомое чувство отделенности от цивилизации. Стрекотание кузнечиков слышалось ему на десятки километров в перед и он погрузился в далекий отголосок нашего мира. С утра с природой произошла перемена, и вылезая из палатки все заметили что солнце печет не совсем по-московски, и загореть под ним можно за пару часов. От деревьев до берега оставалось практически несколько метров и все выбежали в плавках в воду. Можно понять людей проехавших пару тысяч километров ради, купания и рыбалки. Маша и Ману как оказались стали чемпионами по ловки судака, А Никита с Борманом растянули донки на сомов. Буквально в тот же вечер мы стали свидетелями приплывшего к нам сома где-то на десять килограмм, когда его голова показалась из воды, половина из нас зашла в воду и помогла Борману вытащить его из воды. Тут я сделал для себя очень интересный вывод о том, что навыки, рыбалки очень полезны для таких как мы палаточников. А в ближайших от нас 15 км. Магазинов не было, и это было достаточно необычно, для москвича. Тут возникали сложности даже с такими вещами как туалет, душ а мы приехали в Астрахань на несколько недель и поэтому приходилось привыкать к таким условиям, почти что дикому образу жизни, готовить Уху, собирать какие-то ягоды, искать арбузные бахчи. Необычными вещами наполнена Астраханская степь, руины древне буддийский храмов сохранились здесь вполне в удовлетворительном состояние и один такой храм стоял как раз напротив нас, на другом берегу сейчас он известен как Хошеутовский хурул, по некоторым версиям его посетил А.Дюма. на тот момент он не был реконструирован но над Волгой возвышалась его колокольня. После нескольких дней мы окончательно адаптировались к местным условиям, исключение составляла долгая процедура готовки еды на костре но понемногу мы приноровились, и даже мытьё посуды не занимало много времени. Несколько раз нам наносили визиты местные жители из которых выделялся своей открытостью дядя Саша мужик уже за сорок лет, привозивший нам осетрину и самогонку. Первый раз мне удалось заценить этот продукт именно там. Лицо дяди Саши смуглое от загара, открытый взгляд, и доброта, очень отличались от большинства москвичей его возраста, он любил петь песни после ста грамм, в особенности, «потому что нельзя быть на свете красивой такой». Несколько раз нас навешали калмыки на лошадях, но всегда мы мирно расходились, и вообще мы не ловили рыбу сетями в отличие от местных. Днем мы ходили купались, а вечером ловили рыбу.
Для гуляющих по Китай городу в этот день, все казалось чудесным, на Маросейке, студенты и прохожие останавливались возле окошек кофеин и болтали на лавочках в соседних переулках, Ваня с Ильёй шли вместе на работу в офис, и одни из них рассказывал: -Мы видели, Два Самолёта, Маркшайдер кунст, и потом выступали Текила Джаз, я с Борманом и еще две девушки из Строгино поехали в Оги, непомню было весело, рассказывали как проходят выставки наших знакомых из Суриковки, кто-то потом решил пойти гулять на Чистые пруды. Выйдя с работы в Колпачном переулке он пошёл дворами до Китай-города, мимо старых неоштукатуренных домов, в этих дворах оставался ещё дух поздней советской эпохи, кто-то варил Щи с открытыми окнами а кто-то жарил котлеты, в этот солнечный вечер запах котлет распространялся по Китай-городу с той же скоростью как и новости. У Вани зазвонил мобильник и в трубке возник голос его соседа Гены с Шаболовской, он что-то кричал в трубку из всего он только понял что в Америке взрываются небоскребы, происходит невероятное, бомбят Омерику. В голове у Вани смешались мысли, то ли ехать домой то ли, бежать в рюмочную, он выбрал второе и зашёл в стоячок, недалеко от Джао-Да, заказал сто грамм коньяка, салат Оливье и бутерброд с красной рыбой. Стоя его взгляд, оглядывал посетителей как вдруууггг…. О какие люди и без охраны, перед ним вырос Женя Архипов одногруппник из Бауманки. «Евгенич, ты слышал, - бомбят Америку, давай выпьем. – Евген, налил себе коньяка в кофе. Даа уж, знаешь, он посмотрел на Ваню серьезно, давно такого не было. Напротив за стойкой подошли неформально одетые студенты у одного из них на руках были цветные татуировки в волосы были покрашены в фиолетовый цвет. Другие посетители стоячка тоже что-то оживленно обсуждали в углу стоял телевизор по которому показывали кадры взрывов нью-йоркских небоскрёбов. Ваню эти новости не сильно зацепили, поскольку он думал о поездке в Болшево, где у него жили двоюрдные родственники и куда он заезжал вместе с родителями. Они вышли с Евгеном попрощались и двинулись по своим делам. Ваня вышел на комсомольской на оживлённую площадь перед Ярославским вокзалом. Зелёные электрички останавливались одна за одной и выбрасывали толпы пассажиров которые волнами спускались в переход метро, это было похоже на воду в ливень поток выливался в водопроводную решётку и исчезал в ней. Ваня стоял в плеере на котором заканчивались батарейки, игравшая песня нирваны начинала тянуть, но рядом стояли палатки где он свободно купил ещё 4 новые штуки и пшёл за билетом, автомат в которые он опустил звенящую мелочь выдал ему бумажку и он прошёл на нужный путь, сел в седьмой вагон в котором уже было много народу. Солнечный вечер заливал ближайшие дома понемногу проехав Москву-сортировочную и яузу, он стал смотреть на соседей на против него, сидели ехавшие из москвы на дачи, граждане после рабочего дня. Напротив сидел пожилой мужчина и читал газету, на нём была твидовая кепка, серые брюки, голубая рубашка и серая ветровка, мужчина скорее работал в проектном институте в кармане рубашке были ручки. Рядом сидела молодая девушки в платье и кардигане она смотрела скромно на Ваню и изучила его. Рядом сидела пожилая женщина в панаме, и потертом плаще, она чмокала и изредка засыпала. Станции медленно проплывали в полудреме, Лось, Тайнинская, и вот наконец Загорянская, Ваня вышел с платформы и пошёл по тропинке насквозь большого поля, в ушах играл пинк флойд, лернинг ту флай, он представил што ещё немного и будет обрыв скалы и он оттолкнувшись от земли прыгнет в пустоту. А пустота его совсем не пугала, за годы детства пустота казалось для него комфортным местом где можно было подумать над жизнью и будущим. Кто знает, какое его ждало будущее ведь кругом было пространство и принципы его создавшие были Ивану не ведомы. Почему одни люди всю жизнь живут одни и выглядят несчастными а другие загарают на солнце и купаются в море, ездят на красивых машинах и хорошо обедаю.,
Всегда в декабре перед Новым. Ваня хотел скорее обустроить свой быт, родить потомство, и открыть своё дело. Хотя открыть своё дело, считалось для него несколько важнее. В этот день Ваню пригласили участвовать на выставке в Экспоцентре посвящённой экологической тематике, где он представлял одну из компаний торгующим оборудованием для очистки воды. Так получилось что на кануне му позвонила его подруга Леночка, очень симпатичная девушка, которой он не хотел отказывать, и вот он стоял у стенда компании «ЭкоРесурсРФ» и рассказывал вместе с главным менеджером организации о преимуществах отечественных разработок в сфере экологии. В экспоцентре было оживлённо, деловые партнёры получали консультации и подписывали контракты. К Ване подошла делегация Алмазодобывающей компаниии и поинтересовалось есть ли у них установки водоподготовки с обеззараживанием на уф лампах, после консультации, и коммерческого предложения Иван заключил первый в своей жизни крупный контракт на поставку оборудования в одну из ведущих компаний по алмазопереработке. Компания в которой он подрабатывал менеджером была молодой, начальник его отдела Николай, ездил на иномарке, и жил в новом доме на Вернадского. Обычно по пятницам, все вместе собирались шли по барам в центре Москвы на концерты гр.Ленинград, постоянно играющей в офисе. Тогда везде играли альбомы «Дачники», Моральный Кодекс, Агата-Кристи «Сказочная Тайга».