Монстр

монстр

Монстр явился ко мне очень рано. Пока мои сверстники играли в куклы и пинали мячик во дворе, меня душила неведомая рука монстра. Первый раз было не понятно. Я лежала на свой кровати, отвернувшись к стене, как мое горло сжала когтистая лапа. Мои маленькие ручки пытались оторвать чуждую для шеи руку, но все окончилось крахом. Я закрыла рот, чтобы не слышно моих всхлипов. Слезы бежали быстрой чехардой по щекам, пока я пыталась понять, почему так тяжело дышать? Почему сердце так быстро стучит? А страх пробирается в каждую клеточку тела?

Все закончилось с первыми лучами солнца, которые пробивались сквозь темные шторы. Я тогда не сразу поняла, что все кончилось. Фантомные следы до сих пор не приятно сжимали шею, а сердце до сих пор пыталось сбежать из грудной клетки. Возможно, мне стоило пойти к маме и рассказать все, а не закрывать рот, а потом и вовсе засыпать. Но многочасовое напряжение вымотало меня, и я отключилась.

Сейчас прошло почти десяток лет с того случая. А за моей спиной по прежнему таится страшный зверь. Теперь он не ждет, когда солнце скроется за горизонтом, а ночь возьмет свое правление. Монстр теперь нападает и днем и ночью, и когда я в толпе и когда одна. Но и я выросла и научилась с ним бороться. Научилась прислушиваться к беззвучным для других шагам и ужасным, громким для меня. Научилась переводить тему на позитивную. Оказывается, монстра отпугивает позитив.

Но как бы я не умела хорошо его отпугивать, лишь его косвенное упоминание в диалоге с кем-то, и я из стойкого рыцаря превращаюсь в маленькую испугавшуюся девочку, которая закрывает рот ладошкой, чтобы мама не проснулась из-за всхлипов.

Спустя года мое тело покрылось железными доспехами и стеной сарказма. И кажется, что никто не сможет мне навредить. Но оказывается, что всегда в этих доспехах есть точка, на которую нужно слегка надавить, чтобы те упали с громким звуком. И кто же мог подумать, что эти доспехи я буду сама снимать? Кто мог подумать, что я устану от тяжелого металла на своих плечах? И вот рука непроизвольно тянется к этой самой точке. Она нерешительно останавливается на долгие пару секунд. Все нутро орет, что НЕЛЬЗЯ! Благодаря этой броне ты не плачешь, не скручиваешься калачиком на влажных от слез простынях. И тогда глаза бегло смотрят на окружающих. Они все дышат полной грудью и не оглядываются назад в страхе. Решение принято, а пальцы нажимают на точку.

ЛЯЗГ!

Броня, которую я по крупицам строила годы, падает на землю оглушая меня на долю секунды. А потом из моей груди вырывается смешок, который перерастает в истеричный смех. Услышал бы кто-то его, точно в дурку упек. Но я счастлива. Мои легкие наполняются свежим воздухом, а окружающие получают широкую улыбку. Дурманящая свобода заставляет забыть все страхи и пролитые слезы. И вот, кажется, не было никогда монстра и когтистой лапы на шеи. И возможно, если бы я обратила тогда внимание на далекий жуткий смех, то побежала бы собирать броню. Но у всех бывают промахи, и я никогда не была исключением.

Монстр всегда был садистом. Сколько его помню, он любил наслаждаться счастливым видом жертвы, а потом забирать у нее его. Чертов дементор. Забирает все хорошое, оставляя за собой лишь шлейф страха.

День вышел прекрасным. Ласковые руки гладили меня по голове. Любящие меня сердца заботились обо мне. А из рта рвались песни, а не всхлипы. Ветер свободы наполнял меня изнутри. Но есть у ветра особенность. Он всегда затихает. Вот и сейчас, с заходом солнца, он затих. Улыбка моя еще не померкла и умело занимала место сверкающего солнца. Тогда же на затылке волоски встали дыбом. Они явно пытались предупредить меня, но я была взбудораженная непривычным для меня миром.

Стоит ли мне говорить, что рука сжала с удвоенной силой? Застав меня врасплох, монстр довольно урчал за спиной. Я не видела его, но уверена, что он наслаждался моим исказившимся болью лицом. Как рыба открывая рот, я пыталась вдохнуть хоть глоточек воздуха, где же он? Где же этот сказочный воздух? Где та свобода? Слезы потекли по щекам, заканчивая свое падение на руке чудища. К моему сожалению, они не обжигали его, а наоборот подпитывали. Как еще объяснить, что он сильнее схватился за мою глотку. В глазах засверкали звезды, а сознание словно река начало утекать от меня. Сил бороться не было. Я готова была повиснуть тряпичной куклой в его лапе, лишь бы не чувствовать ЭТО. Лишь бы снова была броня.

И, кажется, мои молитвы услышаны. Вот сейчас я должна отключится, как монстр разжимает меня. Нет, не отпускает. Всего лишь разжимает кулак. Теперь он касается до меня слегка пальцами и то, когда я дышу. А дышу я много и часто. Воздух! Все закончилось?

Довольно урча, монстр вновь резко сжимает шею. И тут я поняла - он играет. Он не хочет, чтобы его игрушку легко отпустило. Ему нужны страдания. Он ими питается. Это его любимое лакомство, и он сделает все, лишь бы их вкусить. Но из-за брони я ему давала их мало. Теперь же он отыграется на мне. За все эти разы, когда он уходил голодным.

Я потеряла счет времени. Пытка длилась слишком долго. Не знаю, сколько раз он отрывал свою лапу, а потом вновь зажимал, не обращая внимания на мои хрипы и стоны. Кажется, я пару раз отключалась, но просыпалась я в его крепкой хватке. Сейчас же до меня дошло, что все кончилось и давно. Его нет рядом как минимум пару часов, а мне все еще страшно, мое сердце колотится, а на шеи теперь отпечатки его лапы.

Мои и без того трясущийся ноги не выдерживают, и я падаю на колени больно ударяюсь. Я устала. И, не сдерживая себя, начинаю рыдать, как рыдает грудничок, как плачут дети, чтобы их услышали и пожалели, но, увы ,меня не слышат, меня не жалеют. Плачу до тех пор, пока слез не остается, а после просто тихо воют от фантомной боли на шеи и ужасной боли в груди. Почему никто не слышит?

На следующий день я прихожу к друзьям как ни в чем не бывало. И они верят. Всегда верят. То ли они великие слепые, то ли я актриса от бога. Но глаза, опухшие от слез раскрывают мою игру. Так что они слепые. Рука активно трет шею, а зрачки дико бегают ища черную тень с когтистой лапой.