Море

Море

Я сразу полюбил Прибалтику. Её чистая, слегка меланхоличная, местами откровенно суровая красота легко покорила моё сердце. Этот прохладный, ветреный, вечно немного пасмурный край обладает для меня той целительной силой, какую я не смог найти под жарким солнцем юга, хоть объездил немало стран. Лет 10 назад, я даже всерьёз подумывал о переезде сюда, чтобы сполна насладиться первозданным покоем этого дивного края, но, на счастье или на беду, жизнь моя пошла другим путём. С той поры я лишь частый гость на этой загадочной земле, что, впрочем, не помешало мне прикипеть к ней всей душой.
В тот год, устав от столичной суеты больше обычного, я решил изменить свой устоявшийся распорядок и поселился не в старинном, столь полюбившимся мне Светлогорске, где на узких улочках по-прежнему можно почувствовать умиротворяющую атмосферу курортного Раушена, а в крохотном рыбацком посёлке, затерянном в самом сердце Куршской косы. Узкая, заповедная полоса земли, с одной стороны зажатая свинцовыми водами Балтики, а с другой безмятежными водами пресного Куршского залива, как нельзя лучше подходила для человека, желавшего провести свой отпуск в уединение. Я нашёл то, что искал и с благоговением наслаждался каждым днём неуклонно ускользавшего лета.
Изо дня в день, я, после простого, плотного завтрака, выходил из маленького отеля и рассеянно шагал через лес, на звук прибоя. Впереди меня ждал долгий день бесцельного шатания по бесконечному, пустынному пляжу, полного бодрящий запах моря и нагретой солнцем хвои. Крупный, влажный песок упруго отдавал мне в ноги, ветер пел свою заунывную песню среди причудливо скрученных сосен на высоком берегу, волны шипели и пенились, торопясь смести мои следы и время катилось незаметно.
Только когда солнце начинало ощутимо клониться к горизонту, я пускался в обратный путь, так что, как правило, возвращался в отель в полной темноте, ведомый прозрачным сиянием звёзд над морским простором. Безграничный покой, который нетрудно принять за счастье, владел всем моим существом. Я был полностью погружён в спокойное и сосредоточенное созерцание разворачивающегося передо мной чуда бытия, и никто и ничто не могло омрачить мой разум. Быть может, это и правда было счастье?
К радости немногочисленных отдыхающих, лето выдалось на редкость тёплым и сухим. Лес был полон душистых ароматов сосны и горячих трав. Однако, в глубине души, я больше любил те редкие дни, когда на берег опускался густой, точно хорошие сливки и тяжёлый, словно мокрое одеяло, морской туман. В эти часы, земля, вода и небо сливались воедино, образую нечто вроде огромного кокона, приглушавшего все цвета, звуки и запахи. Туман окутывал меня сразу при выходе из отеля, и я шёл среди изогнутых деревьев, будто меж замерших призраков, медленно погружаясь в безвременье, где главным звуком был тревожный стук моего сердца, а главным запахом, влажное дыхание белого исполина, затмившего собой весь окружающий мир. Да и был ли мир за его мягкими стенами – никто не мог знать этого наверняка.
Моря не было видно до самого последнего момента. Я понимал, что близок к нему, только когда устланная мягкими иглами лесная земля внезапно заканчивалась, и я чувствовал, что ступил на плотный песок береговой линии. Ещё несколько шагов, и из-под седой пелены, всегда пугающе внезапно, выползала абсолютно чёрная вода и принималась жадно облизывать подошвы моих башмаков. Я поворачивал направо и медленно брёл вдоль невидимой громады воды, брёл, покуда хватало сил, быстро теряя представление о том, кто я и где нахожусь.
Впрочем, сколь ни волшебны были часы, проведённые в белом забвении, должен признать, что в этих липких, белесых сумерках, трогавших меня за лицо тысячами прохладных детских ладошек, было нечто неизмеримо жуткое. Временами мне казалось, что я попал в мир не обретших покой душ, и они внимательно разглядывают меня со всех сторон, скрывая свои полупрозрачные лики за колдовской пеленой тумана... После пары таких прогулок, я начал понимать вязкий и безысходный ужас пронизывающий нехитрые местные приданий – простые, строгие, однообразные и мерные, как отдалённый гул прибоя, с единственно возможным печальным финалом. Несомненно, здешнее прошлое хранило кошмарные тайны. Время и волны старательно зализывали его жуткие следы на влажном песке, но даже они были неспособны уничтожить память о них в сердцах людей.
Это случилось в один из тех пасмурных, но тёплых и располагающих к долгой прогулке дней, которые я так ценил. Вдоволь набродившись вдоль беспокойной кромки посеревшего моря, я остановился у большого валуна, похожего на перевёрнутый остов старинной корабельной шлюпки. Сливающееся с морем серо-белое небо, крики чаек, мерный рокот прибоя в буквальном смысле загипнотизировали меня. В какой-то момент, мне даже начало казаться, что я слышу со стороны пустынного моря чей то голос. То было странное, волнующее чувство, не столько пугающее, сколько новое и, внимая ему, я забыл про всё на свете. Потусторонний покой снизошёл на меня и я замер, сам превратившись в призрака. Моя душа покинула землю воспарила в несбыточные дали, витая меж низких облаков бок о бок с притихшими чайками.
Стоит ли удивляться, что когда кто-то внезапно положил мне руку на плечо, я не на шутку перепугался. Кажется, я даже слегка вскрикнул, так что незнакомец, шаги которого заглушил мокрый песок и шум моря, рассыпался в нестройных извинениях.
Возмутителю моего спокойствия было около пятидесяти. Среднего роста, немного грузный, с короткой бычьей шеей и осанкой портового грузчика он походил на шкипера китобойного судна из романов позапрошлого века, и только взгляд его прозрачно-голубых глаз был неожиданно мягким, даже кротким, и при этом чрезвычайно взволнованным.
- Ещё раз прошу прощения, - сказал он, топчась на месте и явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Вам точно не нужна помощь?.. У вас всё в порядке?.. Мне показалось, что у вас что-то не так...
Я заверил Шкипера, что со мой всё хорошо и у него нет ни малейшего повода для беспокойства.
- Это скверное место, - сказал он, бросая косые взгляды на большой валун и окрестные волны. – Будьте осторожны... Вам не стоит бывать тут в одиночестве... Никому не стоит...
Я не нашёлся, что ответить, а он, ещё раз окинул меня взглядом своих тревожных глаз, коротко кивнул и решительно двинулся прочь, в сторону моего отеля, недоверчиво косясь на море, точно ожидая от него какого-то подвоха. Немного озадаченный и сбитый с толку, я внимательно осмотрел ничем не примечательный серый валун, постучал по нему ногой и также продолжил свой путь.
Я прошёл всего ничего, когда с удивлением обнаружил, что мне смертельно страшно. То ли внезапный испуг, то ли странные речи и взгляды незнакомца, то ли просто переменившееся настроение, но всё моё удовольствие от прогулки внезапно улетучилось и на смену ему, пришёл ужас. Мне вдруг почудилось, что кто-то негромко меня окликнул, но не словом, а каким-то гортанным, булькающим звуком, от которого у меня зашевелились волосы на голове. Я порывисто обернулся, решив, что это очередная проделка странного незнакомца, но, к моему удивлению, его фигура была в двух добрых сотнях метрах от меня и вот-вот должна была исчезнуть за песчаной дюной. Кроме неё, дикий, по большей части каменистый пляж был совершенно пуст. «Ветер» - подумал я и зашагал дальше, но в глубине я знал, что это не так. Звук повторился, на этот раз ближе. Я вновь резко обернулся. Никого. Сердце моё сжалось и дыхание участилось. Мне потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не превратиться в дикаря и не схватить с земли увесистый булыжник.
- Спокойно, - сказал я, чувствуя, как от адреналина бешено вскипает моя кровь. – Спокойно... Дыши... Это всё нервы...
Я двинулся дальше, стараясь шагать как можно уверенней и твёрже, но каждый нерв моего тела была натянут до предела. Я ждал нового оклика, ждал, как расстреливаемый ждёт пулю в затылок, всем своим существом чувствуя бездонную глубину направленного на него ствола, но звук больше не повторялся. Зато теперь, мне стало казаться, что кто-то следит за мной с высокого, обрывистого берега, что тянулся по правую руку от меня. Лёгкий туман, блуждавший меж скрюченных сосен, напоминал обрывки савана над раскрытой могилой. Я ускорил шаг и впервые за много дней пожалел, что кругом нет ни души. Одиночество, которое столь радовавшее меня, начало тяготить. Я уже не прогуливался, а почти бежал по неровному берегу, инстинктивно спеша покинуть это наводящее ужас место. Вскоре, чувство преследования исчезло, но рождённым им страх продолжал гнать меня вперёд, так что я перевёл дух, только оказавшись в нескольких километрах от злополучного валуна. Присев на выбеленную морем корягу, я вдоволь отругал себя за проявленное малодушие, но, возвращаться прежним путём, всё же, не хотел. К тому же, с моря приближался дождь, и я, впервые, счёл возможным вернуться обратно на каком-то транспорте.
Свернул на ближайшую тропинку, я без приключений добрался до пронизывающего всю косу шоссе, не без труда поймал машину и через некоторое время был в своём посёлке. Влажные сумерки только начали выглядывать из тёмного провала густого ельника окружавшего отель и мысль провести остаток дня в крошечном номере меня не радовала.
Решив, что на сегодня с меня достаточно одиночества, я решительно двинулся к небольшой береговой таверне, на пороге которой меня и застали первые капли дождя. Сидя в углу у окна, жмурясь от тепла и уюта, со стаканом горячего глинтвейна в руке, я окончательно пришёл в себя. Случай на берегу приобретал всё более комичные черты и через пару часов, и нескольких стаканов ароматного вина, я от души расхохотался, вспомнив свой позорное испуг и нелепое бегство. Разглядывая вскипающее под неутихающим дождём море, я улыбался, когда дверь в таверну отворилась и внутрь не ввалился насквозь промокший Шкипер... В доказательство того, что это не мираж, незнакомец, встретившись со мной взглядом, махнул мне в качестве приветствия мясистой рукой, и я, за неимением лучшего, чинно отсалютовал ему своим стаканом. Он скинул мокрый плащ, повесил на крюк донельзя мокрую шляпу и уселся за свободный столик, спиной ко мне.
Его появление как рукой сняло всё моё напускное веселье. Страх вновь обосновался в моей душе и нечто зловещее начало проступать в мокрых разводах дождя на оконном стекле. Зло витало меж яростных шквалов, один за другим наползающих со стороны моря на потемневший берег и весёлая музыка не могла заглушить его глухие стенания. То был властный и неистовый глас пучины.
Я угрюмо допил свой глинтвейн и собрался уходить, как вдруг Шкипер, до этого момента сосредоточенно пивший чай, поднялся и затопал в мою сторону. Я едва успел опомниться, как он уже прочно обосновался напротив меня и горячо зашептал:
- Вы тоже это почувствовали, верно?
- Простите?.. – пробормотал я. – Я не очень понимаю...
Незнакомец досадливо поморщился.
- Бросьте!.. Там, на берегу, когда я подошёл к вам, вы же почувствовали, что там кто-то есть? Верно? Вы слышали его, да, слышали?
- Да кого я должен был услышать? – вскипел было я, но запнулся, ибо в глубине души, к своему ужасу, сразу же понял, о чём он толкует.
Незнакомец прочёл ответ в моих глазах и покачал головой.
- Значит слышали... Не спорьте, я вижу... Не ходите туда больше! Особенно один и в дождь! Слышите меня!? Никогда не появляйтесь там больше! Это не шутки! Вы погибните!
Его лицо стало злым, а массивные ладони сжались в кулаки. Он почти кричал. Официант опасливо покосился в нашу сторону и зашептался с барменом, но мой новый знакомый быстро взял себя в руки и продолжил наш разговор громким шёпотом:
- Простите ещё раз, что я так набрасываюсь на вас сегодня, - сказал он и его глаза смиренно померкли. – Простите... Я не сумасшедший... И не пьян... Просто... А, не важно... Будьте осторожны и не ходите туда больше один, вот и всё… Прощайте...
Он встал, но к своему собственному изумлению, я удержал его схватив за рукав. Его слова задели меня, и мне хотелось во всём разобраться.
- Прошу вас, останьтесь, - ласково, точно ребёнку, сказал я, бросая успокаивающий взгляд официанту. – Расскажите мне всё. Почему я не должен ходить туда? Что не так с тем местом? Я думал тут везде совершенно безопасно.
- Смотря, что понимать под опасностью, - ответил Шкипер, нехотя садясь обратно. – Если вы боитесь грабителей, то вам нечего волноваться – здесь их нет.
- Тогда чего мне стоит бояться? – спросил я.
- Моря, – коротко ответил незнакомец и сколь ни странен и дик был его ответ, я не улыбнулся, а напротив, почувствовал лёгкий озноб.
Видя, что я не потешаюсь и действительно готов его выслушать, он начал свой рассказ и чем больше я слушал, тем меньше мне хотелось веселиться.
– Это произошло 7 лет назад, - сбивчиво начал он, и я сразу понял, что многие детали его истории мне придётся додумывать самому. - Мы прилетели утром и через час уже были на месте и распаковывали вещи. По досадной ошибке, нам достался один номер на двоих, но выбирать не приходилось, так как в сезон свободным мест нигде в округе не было. Наш отпуск и так уже откладывался несчётное множество раз, так что мы были рады тому, что имели. К тому же, номер был большой и со своей террасой, откуда открывался прелестный вид на рощу, за которой проступало море.
Вадим, мой друг, тоже хирург, несмотря на небольшой дождик, решил прогуляться. Это было в его характере. Он обожал подолгу бродить один среди пустынных дюн и подолгу смотреть на море, невзирая на любую погоду и время суток. Он часто говорил, что его это «ужасно успокаивает». Словом, Вадим быстро переоделся и исчез, а я завалился на кровать и проспал ещё несколько часов. Что-то, а отдых нам обоим был нужен, а лучшего места (Вы ведь согласны?), чтобы забыть про всё на свете, не сыскать на всём белом свете. Правда, временами, чего греха таить, у меня мурашки бегут от местного тумана. Особенно, когда он накрывает всё вокруг, и нельзя понять, где кончается берег и начинается море. Никак не могу отделаться от ощущения, что нечто выползает в такие часы на берег и поджидает потерявшихся в тумане путников, чтобы утащить их в пучину... Глупость, скажете вы, но, как знать, как знать... Но я отвлекаюсь.
Дождик моросил в тот день до самой ночи и я так и не рискнул прогуляться. Проснувшись и отлично отобедав, я просидел весь день на веранде с книгой и бутылкой сухого вина. О Вадиме я не волновался, так как в его обыкновении было пропускать и обед, и ужин, и некоторые прочие «условности». Он был упрямцем и непоседой. Порой бывал совершенно несносным, но мы были знакомы больше 20 лет, и я давно привык ко всем его странностям. Наперёд зная, что не часто буду его видеть, я запасся несколькими увесистыми романами, готовясь сполна насладиться неделей ленивого безделья.