Московский блюз

1

Когда гроб с телом Ады стали опускать в землю, начал накрапывать дождь. Анфиса Леонидовна, мать внезапно умершей женщины, тихо плакала в платок. И от этой картины сердце Тани болезненно сжималось в груди. Хотелось обнять Востокову, поддержать её хотя бы так.
Это она и сделала, но чуть позже, после поминок, когда все ушли.

— Что же это? Как же это? Выпала из окна… Не могу поверить, — прошептала Анфиса Леонидовна, тупо глядя перед собой. 

Таня погладила мать своей школьной подруги по плечу. На душе было отвратительно. Первый ужас отступил, и теперь ему на смену пришла тупая и тихая скорбь. 

Гибель Ады Востоковой была нелепой и страшной: она выпала из окна своей квартиры, что находилась в стильной стеклянной высотке на юго-востоке Москвы. Бедняжка летала с двадцать третьего этажа. Когда Таня думала об этом, её пальцы холодели от ужаса. 

Они с Адой дружили с третьего класса. 
Шли годы, но их связь не ослабла, и пусть Востокова поступила в педагогический, а Ланская решила стать экономистом — они очень часто виделись и созванивались, делились самым сокровенным, даже если оно было горьким, таким, о чём не принято было говорить. 

Судьбы подруг складывались по-разному. 
Ещё во время обучения в институте Ада вышла замуж за мужчину, который был старше её на двадцать пять лет. Когда её отец узнал об этом, его чуть не хватил удар. Скандал закончился тем, что строгий Павел Павлович выгнал дочь из дома и приказал больше не появляться на его глазах. 

Брак продлился чуть больше двух лет. Потом Ада, со всей своей страстностью, окунулась в новые отношения. Её избранником стал капитан дальнего плавания. Потом был банкир. А потом… 
Продолжать можно было долго, Востокова с лёгкостью начинала отношения и с такой же лёгкостью разрывала их. Это была пташка, которая никогда не сидела на месте. Ада очень много путешествовала, в то время как Ланская если куда-то и уезжала, то в Анапу, к морю. Ну или на дачу, хотя дачницей никогда не была.

Таня вышла замуж в двадцать пять лет. Тогда она по уши влюбилась в харизматичного молодого адвоката Виктора Серова. И её совершенно не смутило наличие у того ребёнка. Антоша жил с отцом, поскольку его мать была лишена родительских прав. Страсть закружила их в своём горячем танго, и всё закончилось свадьбой. Сейчас Татьяне было тридцать восемь, и её брак находился на грани полного развала. Не так давно женщина выяснила, что Витя ей изменяет. И уже довольно длительный срок. Простить такое Таня не могла, но удар оказался столь сильным, что Серова просто выпала из реальности и была не в состоянии принимать решения. И спустя несколько дней случилось второе потрясение — Ада выпала из окна. 

— А если это была не случайность? — вдруг прошептала Анфиса Леонидовна и сжала запястье Татьяны. 

— Что вы имеете в виду? — вздрогнула та, переставая мыть тарелку — после поминок осталось много работы. 

— Вдруг она покончила с собой? 

— Но у неё ведь не было причин, — как можно увереннее сказала Серова. 

Но уверенности в ней не было. Последние полтора месяца они не общались, и это тревожило Таню. Последний их разговор состоялся в середине июля. Ада позвонила подруге и сказала, что её не будет пару месяцев — летит с новым ухажёром в Индию. Голос Востоковой звенел от радости. 

Но получалось, что Ада была в Москве. Уже вернулась. А, может, и вовсе не улетала… Полицейские, конечно, не станут в этом копаться — они уже закрыли дело. В квартире Востоковой никого не оказалось, дверь была заперта изнутри. Все признаки суицида или случайности, но поскольку в самоубийство никто из близких женщины не верил, пришлось принять за истину второй вариант. 

— Танечка, прошу тебя, выясни, что случилось с моей девочкой, — с болью произнесла Анфиса Леонидовна. 

Полотенце выпало из её рук, и женщина разрыдалась. Таня ополоснула пальцы, поспешно вытерла их салфеткой и обняла Востокову, шепча: «Я обещаю, обещаю…». 

*** 

Серова возвращалась домой в скотском состоянии. Первые дни сентября выдались прохладными, на Москву опустился хрустальный осенний кокон, голубое небо казалось смазанным, акварельным, холодным. 

Тане было плевать на мужа, а ведь ещё недавно его предательство казалось ей тем, что не пережить. По крайней мере, без алкоголя или антидепрессантов. Теперь все мысли женщины занимала гибель Ады. 

Она вошла в свой подъезд, затем в лифт, поднялась на десятый этаж. Стоя возле двери в квартиру, Таня открыла сумку и, хмурясь, начала в ней копаться, нервно разыскивая ключи. Ну и куда они делись?! 

— Здрасьте, — раздался звонкий и разбитной голос. 

Татьяна резко обернулась. Чересчур резко. Возле лестницы стоял молодой человек. На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Поверх коричневой толстовки он надел серый жилет, голубые потёртые джинсы выдавали в нём не фаната чистоты и опрятности. Блестящие, почти водянистые глаза, торчащие в разные стороны светлые волосы… Это был сын её мужа Виктора, Антон.

— Где тебя носило? — со смешком спросил парень, подходя к мачехе. 

— У тебя ключей с собой нет? Не могу найти… — рассеянно отозвалась Таня.

— Есть, — тот позвенел связкой и занялся открыванием двери. 

Через несколько секунд они вошли в квартиру. В нос ударил запах еды. Это означало, что Виктор был дома. А ведь Татьяна выставила его после того, как узнала об изменах. Вернее, сказала: «Лучше нам будет разъехаться, сейчас я не могу тебя видеть». Серов, просивший уделить ему время, выслушать, поговорить, согласился. Съехал на вторую квартиру, оставив в этой супругу и сына.

Таня вдруг испытала злость — ну на кой чёрт он пришёл?..