Мост

Глава 1 (Ада)

Кислород больно обжег легкие после первого вдоха. Не опять, а снова, каждый раз одно и то же. Хочется схватить побольше воздуха, как когда выныриваешь после долгого времени под водой. Свет жжет глаза даже через закрытые веки. я снова жива.

Казалось бы, как можно быть снова живой? Может показаться, что это просто какое-то затертое клише, но я ожила в буквальном смысле. История похожа на бред, но разве вся наша жизнь не такая?

Свою «суперспособность» я полностью осознала не так давно, хотя проявилась она, когда мне было еще лет пять. Меня сбила машина, врачи реанимировали несколько часов, но все было зря. и тут произошло чудо: спустя час после операции я очнулась. В морге. Дошло это, правда, только через несколько лет, тогда я просто подумала, что в этой холодной комнате тихий час у взрослых. Меня увидел дежурный санитар и отвел к доктору на обследование. я была абсолютно здорова, но никто не так и не смог объяснить, как я пришла в себя.

Спустя время про это все забыли и жили дальше. На память у меня остался шрам на ребрах, который с каждым годом становится все светлее, уже практически невидим.

Но наступает любимый многими подростковый возраст: период расцвета гормонов, открытия новых граней твоего организма и осознание того, кем ты, скорее всего, будешь в жизни. Именно на эти годы пришлась моя первая попытка суицида. Мне было шестнадцать, родители развелись. Вспоминая этот период сейчас, я не могу понять, что именно меня так задело в их разводе. Возможно, это была лишь попытка привлечь их внимание и заставить остаться вместе. Очевидно, что это было бессмысленно. я хорошо помню тот день: было пасмурно, душно и влажно. Такая погода обычно бывает перед сильной грозой, тяжелый воздух полностью обволакивает тебя, как бы пытаясь отвлечь от накатывающего чувства грядущей катастрофы. Родители снова кричали и били посуду, я сказала, что пойду купаться и надеялась больше никогда их не увидеть. Придя на мост, я не колебалась. Стала ровно посередине, перевесилась через перила. Как лучше прыгать: просто упасть плашмя или ногами вниз? Послышался первый раскат грома, небо постепенно становилось все более лиловым. Рядом не было ни машин, ни людей, только лениво жужжали мухи. Перекинув ноги через перила, я отпустила руки так, будто это что-то совершенно естественное, будто у меня есть второй шанс (сейчас я прекрасно понимаю, что был, но тогда я не могла этого знать наверняка). я летела недолго, больно ударилась о воду и все. Дальше не было ничего. Ни света в конце тоннеля, ни нарезки из прожитых лет. Очнулась на берегу недалеко от моста от жгучего кислорода и холода. Тогда я подумала, что сделала это неправильно и поэтому ничего не вышло. Мне казалось очень глупым выжить после попытки самоубийства, но умереть в итоге от пневмонии. По дороге домой я продумывала другие варианты того, как покончить с собой. На очереди была попытка вскрыть вены.

Именно на второй попытке я поняла, что здесь что-то не так. я пришла в себя, лежа в холодной ванне, с красной водой и абсолютно целыми руками. В шестнадцать лет как-то особенно легко верится в то, что ты, вроде как бессмертен.

Почему больше ничего меня не тормозило? Без понятия. Мы тогда переехали в другой город, у меня здесь никого не было. В общем, суть в том, что меня ничего не останавливало.

Спустя какое-то время после развода, отец умер. Разбился на машине. На похороны мы приехали с матерью вместе, она даже расплакалась. В этот год мне исполнилось восемнадцать, я училась в университете, работала и обеспечивала себя сама.

За несколько дней до Нового года я нашла записку от матери. Она просила прощения, писала, что больше не может тут жить, верит, что я справлюсь сама. За эти два года я еще несколько раз пыталась вскрыть вены, но, не трудно догадаться, ничего не вышло. Шрамов на руках не оставалось, казалось, что все проходит бесследно.

Самым ужасным было повешение. Это произошло быстро, но пришла в себя я лежа на полу рядом с отвалившейся люстрой и в собственной рвоте.

Нормальные люди обычно начинают пить или становятся наркоманами, но это было не для меня. я надеялась, что смогу решить все свои проблемы одним махом, но спустя десяток попыток это все стало походить на какое-то соревнование, во мне разгорался азарт. Такая себе вариация русской рулетки: вернусь ли я в этот раз? Постоянно нужно было искать новые пути, я перебрала все самые очевидные варианты за несколько месяцев.

Иногда мне казалось, что я схожу с ума.  Друзей у меня не было, поговорить с кем-то об этом не представлялось возможным. Да и кому о таком расскажешь? Моя жизнь превратилась в постоянную гонку за смертью.

Мысль о том, что в какой-то момент я все-таки не вернусь меня не расстраивала. Домашних животных не заводила, мой уход вряд ли бы кого-либо сильно расстроил. Однокурсники, скорее всего, сказали бы, что они не удивлены.

Да и я все предусмотрела. В кармане у меня всегда лежала записка, поясняющая кто я, что произошло и что нужно сделать. На компьютере у меня было подготовлено письмо с автоматической отправкой, которую я раз в неделю отменяла. Точнее, письма было два: одно матери, а второе ее двоюродной сестре. Она, вроде как неплохо ко мне относилась, ей я была готова вверить свои похороны. В письме так же все объясняла и завещала квартиру двоюродной тетке, с пометкой «сделайте с ней что-то, что принесет пользу».

Но в последний год все начало меняться. Если раньше все проходило без следа, то сейчас мне стало хуже. я мало спала, мало ела и чувствовала постоянную усталость. Стали болеть места порезов, ударов об воду и землю, шея. Если раньше в те вечера, которые не были заняты попытками покончить с собой, я еще куда-то выбиралась, то сейчас было сложно даже пойти в магазин. Повезло, что этот период совпал с окончанием университета: мне нужно было лишь дописать диплом. Хотя какой в этом был смысл?