Мострал: место действия Ленсон

Глава 10. В которой моя жизнь начала сильно отдавать бредом сумасшедшего

Я стояла в лавке, где Веллиас оставил аванс на мои платья. Вокруг меня суетились несколько миленьких девочек-подмастерьев, усиленно ахая над получающимся платьем. Ахать было с чего: я попросила очень быстро (часа за два) сделать мне два платья. Самое вызывающее, на какое хватит фантазии, и самое похожее на платье крестной феи из сказки про падчерицу. В первом я намылилась мозолить глаза всему вортовому двору, во втором дарить подарки воспитанникам.

Элла уже успела отчитаться, что в работном доме будет огромная толпа народу и Занир готовит всем какие-то потрясающие иллюзии. Вообще отчитывалась она около часа, пока меня вертели девушки с первым платьем. Успела рассказать про еду и напитки, про приглашенных артистов, про потрясающие подарки всем детям, про милые безделушки в память о вечере для взрослых. Правда, о сумме, в которую все это великолепие мне встанет, она до последнего отмалчивалась, но в итоге призналась, что они с Нешкой все уже оплатили из тех средств, которые наработали дети сверх того фонда, который был создан для выплаты им подъемных. Молодцы какие девочки у меня.

Правда, об этом всем я слушала и думала в пол уха, потому как меня больше всего занимали мысли о женихе. По-прежнему неясные подозрения и уже вполне сформированные злость и обида не выходили из головы, заставляя снова и снова возвращаться к последнему нашему разговору.

Что-то в нем тревожило, но я даже гипотетически не могла понять что именно.

Нор уже сообщил, что известил господина Сан Армерра о моем желании составить ему партию на балу. Правда, господин ответил, что составляет пару своей кузине и при всем желании сопроводить очаровательную меня, никак не сможет разорваться. Нор был немало удивлен таким поворотом. Я тоже, еще как. И разозлилась, понятное дело.

Неужели, даже при наличии какой-то кузины, его не смущают слухи, которые неизбежно поползут по двору – невеста-то вот она, жива-здорова, а на бал сопровождают какую-то сомнительную ледь.

Конечно, злилась я не особо продуктивно – данных мало, и злиться с припоминанием всего хорошего затруднительно.

Мы решили, что я явлюсь на бал в одиночестве, Нор тоже и все выясним на месте. А если то, что мы выясним, нас не устроит, намылим одному шибко умному мужику шею. Ну, или до чего дотянемся.

Через три часа я сидела в квартире, а специально обученная девушка делала из меня ледю. Ей же предстояло перед моей поездкой в работный дом сделать меня менее хищной. За возможность поехать с нами на бал, организованный в работном доме, да еще семью прихватить, она согласилась даже дождаться нас у меня дома.

Ровно без пятнадцати до начала приема в дверь постучал облаченный в шитый за заказ фрак Нор. Фрак сидел как влитой, волосы ему уложили, запонки достал свои любимые с рубинами (которые как нельзя лучше подходили к той тряпочке, которая исполняла сегодня обязанности бального платья).

При виде облегающего рубинового платья в пол с открытыми плечами и спиной, удачно дополняемого белыми митенками и бриллиантовыми украшениями, подаренными мне на совершеннолетие, Нор завис на пару секунд. Упругие локоны в прическе, яркий хищный макияж завершали образ. Особенно мне нравились кроваво-красные губы.

Внизу нас ждала нанятая Нором карета, куда были запряжены элитные лошадки редкой для наших краев породы. Красивые лошадки. И Нор красивый. И я красивая. Ситуация некрасивая получается, а мы все красивые.

До дворца добрались на диво быстро, хотя в прошлые годы в это время по городу было даже не пролететь.

У дворца нам пришлось разделиться – дамы и кавалеры входили в разные двери. В одну дверь только супружеские пары, да королевская чета в конце этого парада. Поскольку прибыли мы в самом хвосте процессии, то и выходила я одной из последних. Конечно, никто из блистательных дам последней идти не хотел, а я не торопилась снимать белую накидку, чтобы не привлечь внимание раньше времени. В общем, путем несложного «Проходите, я не против пойти последней», я стала завершающим аккордом парада платьев и причесок, за которыми не видно лиц.

Правда, маялась я в комнатке перед этой лестницей минут двадцать не меньше. Я уже определила, что выйду в зал с правой лестницы. Всего туда идут три богато украшенных мраморных монстра, которые спускались в зал. Две лестницы поуже справа и слева (хотя и на этих «поуже» свободно ряд из пяти гвардейцев поместится) откуда выходят незамужние и неженатые молодые леди и джентльмены, а посередине была огромная лестница, куда можно и целый отряд гвардейцев в ряд поставить, где в зал чинно входили супружеские пары. Сам зал был огромным, всегда богато и вычурно украшенный, он напоминал мне пустые головы придворных: места много, а толку…

В зале мне предстояло найти Сану, хотя я надеялась, что мое появление заставит ее найти меня первой.

Подошла моя очередь, и я стояла перед закрытыми дверями, в ожидании, когда церемониймейстер объявит меня. Прозвучало мое имя, я резко скинула накидку на пол и слуги тут же шарахнулись от меня. Только одна дама, видимо их начальница, не двинулась с места, лишь усмехнулась эдак злорадненько.

– Мисс Алва Красс! – двери открываются, и я делаю шаг вперед, навстречу яркому магическому свету.

В этом году главной темой излома был снег и лед, их чистота. По этому поводу все дамы, да и большинство кавалеров были обряжены в белые платья и костюмы. Реже виднелись холодные голубые оттенки. И я, в своем туалете, конечно, ярко выделялась, даже не спускаясь в толпу.

Музыка, до этого нежно наигрывающая на фоне, сбилась на такт, стоило музыкантам повернуться. И после того, как музыка восстановилась, в зале на пару секунд установилась гробовая тишина. Я царственно оглядела зал, увидела Сану и неподалеку стоящего Веллиаса, к которому липла какая-то ледя. Девушка издалека казалась милой, но были у меня подозрения, что это не совсем так.