Мострал: место действия Ленсон

Глава 13. В которой состоялся бал дебютанток

Утро бала дебютанток ознаменовалось стуком в дверь. Очень ранним и громким стуком. Стучали модистки и горничные, которых Ее Величество прислала, чтобы сделать из меня благородную даму.

То, что благородная дама в трауре, она не учла, поэтому, когда модистки увидели мое платье, доставленное из мастерской мадам Ногс (да, я все-таки сподобилась спросить имя хозяйки у Веллиаса) еще вчера, они пришли в ужас.

Меня их ужас волновал мало. Примерно на уровне «Никак». Не хотят – пусть идут. Сама справлюсь.

Но главная модистка – дама, которую можно назвать иллюстрацией к словосочетанию «почтенная матрона», с толстой косой русых волос немаленьких размеров девушка в переднике, грудным голосом сообщила, что если Ее Величество на них рассчитывает, то они справятся даже с этой задачей. Что именно значит «даже с этой» я уточнять не стала.

Веллиас, посмеиваясь в рукав, слился готовиться к балу у Занира. Мы решили, что пока я буду с Саной претворять в жизнь идеи королевы, он займется поиском информации.

Сперва от меня с энтузиазмом оттирали несуществующую грязь. Но это я знала, что она не существующая, а барышни нет. Так что девушки стирали с меня кожу, остатки загара на которой исполнили роль грязи. Я-то все нарадоваться не могла – аж с лета загар так долго продержался!

Потом, с не меньшим энтузиазмом, меня натирали маслами, делали мне маски всех мест, массажировали те места, куда делали маски и причитали над такими роскошными волосами.

Банные мероприятия заняли всего-то три часа. Потом меня высушили и покормили завтраком. Невкусным, но питательным – овсянкой с цукатами. Без соли и масла, на воде, зато с цукатами. Вот Деня ушами бы попрядал и сделал бы вкусно. А это…

После того как я съела эту жуть меня начали укладывать. На моих волосах укладка всегда занимает больше всего времени, но я даже не представляла, что она может занять столько. В результате пятичасовой пытки на голове образовалась красивая очень объемная прическа. Как я буду все это расплетать, я даже не представляла. Чаще всего мне плели косы или просто делали локоны, но в этот раз на голове соорудили огромную конструкцию, которая чуть покачивалась при наклоне или повороте головы. По этому поводу я серьезно опасалась завалиться вперед, в процессе исполнения реверанса, положенного при встрече монаршей особы.

С лицом и шеей тоже делали что-то невообразимое. Долго натирали кремами, которые должны были заставить мою кожу сиять, потом рисовали мне глаза, подчеркивая зеленый свет в них, подчеркивали губы, делали брови, рисовали модные нынче при дворе впалые скулы и делали еще целую кучу всяких манипуляций с лицом. В итоге в зеркале отражалась какая-то неправильная я. Как восковая кукла.

Готова я была без двадцати бал. То есть с раннего утра до раннего вечера меня готовили к балу, на котором я даже не дебютантка. Очень хотелось спросить как, в таком случае, готовили остальных девушек, но я не решилась.

Наконец, меня обрядили в мое черно-белое под мрамор платье с легкой летящей юбкой, закрепили украшения в волосах и распахнули входную дверь. Веллиас, терпеливо меня за ней дожидавшийся, придирчиво оценил итог потраченного дня и задумчиво выдал:

– Ну точно. Придворная, – на этом все комментарии внешнему виду закончились.

– Если будешь сомневаться, я это или не я – мой рисунок сияет. Такое сияние подделать невозможно, – предупредил он тихо уже в экипаже.

– Кстати, хотела спросить. Почему сияние не исчезает? – заинтересовалась я, стараясь не крутить головой.

– Потому что наша с тобой семья благословлена Богами. Мы родственные души, если хочешь, – спокойно пояснил он. – Я не до конца знаю, как это работает, но знаю, что татуировки всю жизнь светиться будут.

Вот сегодня пробиться к дворцу было реально сложно. Народу было очень много – все везли дочерей, чтобы представить их ко двору, и сыновей, чтобы приставить их к дочерям. Бал по случаю Излома мероприятие камерное и относительно закрытое – туда попадают определенные гости, а вот на бал дебютанток могут попасть по сути все, кто хочет. Конечно, крестьяне, да и горожане, не очень рвутся, а вот все дворянство, даже самое мелкое, и значительная часть купечества, старается представить свою звезду на балу как можно ярче.

Когда я выступала в роли дебютантки, я была в карминовом платье, волосы уложены крупным локоном и, конечно, вортовы туфли на высоком каблуке – вот как сейчас помню. Мало того, что ноги замерзли в легкой обуви в морозы, неизбежно наступающие в начале каждого нового года, так еще и стерла пятки до кровавых мозолей. Ох, сколько Златка сил потом потратила, чтобы засунуть меня в подобные колодки еще раз на летний бал.

Сегодня, благо, обувь выбирала я сама, как и все остальное, поэтому таких пыток как на первом балу не предвидится.

Во дворце все сияло и блестело, особенно лица новоявленных дебютанток.

Я спокойненько прошла к ним в комнату и завязала непринужденную беседу. Вообще, в комнату, где девушки готовились к первому настоящему выходу в свет, кого попало не пускали. Но, во-первых, я – не кто попало, а, во-вторых, Ее Величество показала мне тайную дверцу, прозаично замаскированную под картину в углу. Появление мое девушки не заметили, разницы между нами тоже не заметили. Вероятно, приняли меня за одну из них, хоть на мне и не было кремовых перчаток, положенных девушкам, чтобы хоть как-то их отличать от толпы. Наличие обручального рисунка на руке их тоже не смутило.

Задушевные разговоры о мужчинах, вовремя оброненное в нужном месте «Ах, он так интересен!» и вот девушки уже с трепетом ожидают не появления в свет, а встречи со специально для этой цели подобранными лордами. Стойкими оказались всего несколько барышень, одна из которых была дочерью обнищавшего дворянского рода, которую сюда привезли с одной целью: выдать ее замуж. Желательно за определенного мужчину, так что ни о ком кроме него она и не думала.