Моя извращенка

Недолгое одиночество

     Приторный запах мужских духов вызвал некую тошноту у Мирэ. Или её всё-таки тошнило от перебора со спиртным прошлой ночью? Открыв глаза, девушка увидела обнажённую спину незнакомца, которую крепко обнимала своими руками. «Только бы это был Гук», - снова зажмурив глаза, тайно желала она, а после стала не спеша открывать их, поднимая свой взгляд на голову парня. Но каштановые волосы на его затылке перечили всем её желаниям. Это был явно не её горячий брюнет Чон Чонгук.

— Вот, блин. — тихо и хриплым голосом проговорила студентка, а после стала аккуратно убирать свои руки с тела парня.

    Шатен лежал лицом в подушку, продолжая мирно сопеть, поэтому Мирэ не смогла увидеть его внешность, в принципе как и вспомнить имя незнакомца. Он голый и она голая, оба в одной кровати, что было до похмельного утра — и гадать не нужно. Совсем не знакомое помещение немного напугало девушку, а когда она, поднимаясь с кровати, ступила в что-то липкое, в голове промелькнула одна фраза: "Давай я сделаю тебе приятно своим ртом?"

— Вот блин, только не это. Как я умудрилась такое предложить? — схватив себя за голову, замычала студентка Кан, и от этих звуков незнакомец в кровати шевельнулся.

    Подобрав под себя одеяло, шатен так и не повернулся лицом к девушке, а та в спешке по чужой квартире собрала свои вещи, оделась и тихонько ушла. Она нашла почти всю свою одежду, обувь и даже сумочку со всем её содержимым в прихожей, но так и не смогла отыскать красные трусики. Стрелки на чёрных чулках девушка заметила уже в автобусе, когда другие пассажиры проводили её взглядом и странной улыбкой. Слишком короткое чёрное платье, стягивай или не стягивай, всё равно еле прикрывало попу, также открывая взор на упругую грудь. Вчера, пытаясь забыться, студентка Кан погуляла на славу, а после оказалась в кровати с незнакомцем в чужой квартире в том районе Сеула, где никогда раньше не была.

     Без трусиков она так и не решилась сесть на сводное место в общественном транспорте. Вытащив свой телефон из сумочки, Мирэ удивилась тому, что он был отключён. Родители отправили её учиться так далеко с условием, что та постоянно будет на связи, хотя не только из-за них студентка Кан никогда не отключала свой телефон. После его включения сеть не успела полностью восстановиться, как на её гаджет раз за разом начали приходить сообщения.

Пропущенных от Феминистка хренова 37

Сообщения от Феминистка хренова 13

— Ох, Наён. Говорила ведь тебе, что никуда не пойду, но легче горы сдвинуть, чем тебя, упрямую, переубедить. — прикрывая глаза рукой, тихо жаловалась девушка.

    В такую рань она привлекла много внимания прохожих, возвращаясь в общежитие, где жила всего неделю. На улице начало апреля, и сегодня Мирэ была одета немного не по погоде. Слишком короткое платье, что облегало каждую выпуклость её тела, само по себе было вызывающим. Тесная косуха подруги служила для неё болеро, ибо на груди не застегивалась, а туфли на шпильке и чулки в стрелочках смотрелись извращённо на худеньких ножках.

    Она никогда не забудет тот взгляд вахтёрши, когда вошла в общежитие. Пожилая женщина так и осталась сидеть на вахте с открытым ртом. На часах семь утра, а подъём только через полчаса, поэтому кроме старушки и придурковатых соседок по комнате Мирэ в таком виде больше никто не видел. Тёплый душ и обыденная одежда привели её в чувства, но, увы, память студентки как будто обнулили.

24 часа назад…

— С днём рождения, Наён. — дозвонившись подруге, сказала Мирэ, стоя в коридоре общежития в полной тишине.
— Блин, поздравить меня с днём рождения в семь утра могли только ты и оппа. Ну Чимин-то хоть с ночных гулянок возвращался, а ты какого хрена так рано встала? — студентка Пак не умела быть милой, зато она никогда не врала.
— Да так, что-то не спалось. — неохотно отвечала Мирэ.
— Ага, не спалось ей. Наверное, полночи просматривала сообщения от Чона, а вторую половину общие фотографии с ним. — всего за полтора года дружбы Наён хорошо изучила свою единственную подругу.
— Да тебе стоит подрабатывать экстрасенсом. — с иронией отвечала девушка.
— Эй, Кан Мирэ, ты же обещала, что не будешь убиваться по тому придурку. Чон ведь тебе изменил, а ты до сих пор по нему сохнешь. Сколько можно? Три года в жопу на какого-то ублюдка, куда ещё больше? Так что давай прекращай своё самобичевание и не беси меня этим в мой день рождения. — у всегда прямолинейной старосты не очень получалось утешать других.
— Хорошо, больше не буду, но только не заводись. Лучше поспи немного, ведь до начала занятий осталось ещё два часа. — избегая нравоучений от лучшей подруги, Мирэ решила закончить разговор.
— Иди на хрен. Из-за тебя и Чимы я теперь уже не усну. — жаловалась девушка. — Надеюсь, сегодня явишься в университет? Как-никак, два дня пропустила, хочешь сцепиться с деканатом? Твоя мамаша тебя за это точно прибьет. Да и знаешь, как было скучно без тебя на парах? — умение старосты вправлять на место другим мозги, казалось, у Наён было от самого рождения.
— Знаю. Сегодня уже точно приду. — устало отвечала Мирэ.
— Ну смотри мне. Сама прибью, если не явишься. — быстро фыркнула подруга, а после без прощания положила трубку, чем не удивила студентку Кан.

    Две второкурсницы, которые были совсем не похожи друг на друга, начали общаться ещё на первом курсе, посещая дополнительные занятия профильных предметов. Их первое мнение друг о друге сложилось не очень хорошее, ведь одиночка Наён уважала себя и каждое своё решение не подвергала сомнениям. Она девушка-идеалистка, готова всегда защищать своё мнение и доказывать другим свою правоту. То есть полная противоположность Мирэ.

    В отличие от Наён, студентка Кан со школьных годов находилась в отношениях, которые и сделали её такой неуверенной в себе. По уши влюблённая, она не заметила того, как стала той, кем на самом деле не являлась. В этих отношениях Мирэ всегда чувствовала себя жалкой, но ради любимого парня она отказалась принимать это за действительность, по крайней мере до одного момента.