Моя живительная вода

Глава 1.1

Это случилось во время праздника обмена детьми под названием «День выживальца». В тот день родители получали возможность лишний раз восхититься своим родным чадом, ведь как правило дети-обменыши имели свойство ходить на голове. Раз в году им это разрешалось.

Родители заранее договаривались о предстоящем обмене, но для детей это было сюрпризом. Никто не знал наверняка куда родители отправят – в логово оборотня или в идеальный дом примерной эльфийской семьи.

В тот праздник никто не захотел обменяться с детьми Гвендолин Маклафлин – миловидной, пухленькой брюнетки с теплыми карими глазами и родинкой над губой. Возможно это произошло потому, что детей у Гвендолин было четверо и каждый с тем еще характером. А друзья и знакомые Гвендолин не горели желанием отдавать на растерзание свое гнездышко четырнадцатилетней полуэльфийке, двенадцатилетней девочки, восьмилетнего оборотня и шестилетнего дракона. В тот день Гвендолин вызвали в участок королевской дружины на опознание очередного дракона-альфонса. Последний, точнее, четвертый муж миссис Маклафлин оказался проходимцем. И в один ужасный день, бросил Гвендолин, прихватив с собой фамильные украшения, доставшиеся той по наследству от прабабушки. Точнее, он обернулся драконом и утащил с собой сейф, в котором хранились драгоценности. Сказать, что она разозлилась ничего не сказать. Она тот час же обратилась в участок королевской дружины с заявлением о розыске, потом подала на развод и вернула девичью фамилию – Маклафлин и лично расклеивала объявления, гласящие о вероломности дракона-альфонса по имени Саврон Блэкеншип. Из разных городов Зельекании приходили сведения о том, что кто-то видел альфонса на улице или в ресторане, и Гвен отправлялась на опознание фоторобота или очередного задержанного проходимца, оставляя детей на попечение родителей. Увы, все было тщетно и проходимцы оказывались не тем проходимцем, который был нужен, а фотороботы совсем не походили на оригинал.

Затем вообще случилось досадное событие: родители переехали в другой конец королевства. Отец Гвендолин не мог отказаться от повышения и поэтому согласился на переезд. С тех пор жизнь Гвендолин пошла наперекосяк. Дети разбаловались еще больше и слушались ее через раз. Вишенкой на торте именин жизни была четвертая беременность. От того самого альфонса-дракона. Пить травы и настои было поздно и поэтому разозленная и ошеломленная Гвен решила отдать малыша в приют. Но после родов, когда она взглянула на эти очаровательные щечки, то обругала себя последними словами за малодушие. И с тех пор, иначе как «мое сокровище» младшего не называла.

Очередной поход в участок был напрасным и пойманный аферист совсем не был похож на ее последнего мужа.

«Чтоб тебе огнем икалось!» – Гвен стучала каблучками, следуя быстрым шагом вдоль идеально чистого тротуара. Доставшийся в наследство дом с садом и огородом располагался в благополучном и тихом районе. Домик был небольшим, а вот сад просто огромным. Соседи им постоянно восхищались. Особенно, когда за садом приглядывал отец Гвен. Но с тех пор, как родители уехали на другой конец королевства, сад пришел в запустение, а в одичавшем огороде росли только укроп и петрушка.

Практически из каждого открытого окна доносились радостные крики стоящих на ушах детей.

«По шалостям они конечно же не сравнятся с моими!» – подумала Гвен, убыстряя шаг. Был душный жаркий полдень и она шла, обмахиваясь листовкой с изображением бывшего мужа-альфонса. Такие листовки печатала бравый отдел королевской дружины Оуквудского округа.

«Жаль, что моих малюток никто на время праздника взять не захотел!.. Надеюсь, что Лита все еще присматривает за ними».

В прошлый раз, когда мать попросила старшую дочь Литу присмотреть за сестренкой и младшими братьями, той хватило ровно на час. А затем четырнадцатилетняя дочь просто ушла в свою комнату, оставив дом на растерзание братьям.

Гвен почувствовала что-то неладное еще на перекрестке. Над видневшейся вдалеке серой крышей родного дома вился черный дым. С замирающим от страха сердцем, женщина рванула к дому как заправский спринтер. Неужели там пожар и никто не догадался вызвать летучих гремлинов с их водной магией?!

Да, ее домик был последним на улице, и только забор отделял ее сад-огород от леса, заключавшего в полукруг город Оуквуд, в котором испокон веков жили предки Гвен. Правда, с соседями напротив им категорически не везло: сначала там жили музыканты, не различающие времени суток, потом влюбленная пара дроу, в которой парень превратил свою подружку в ворону. Зато в доме рядом жила прекрасная женщина, подруга Гвен, но она уехала на неделю и дом пустовал.

«Великие демиурги! Но у других, проживающих на улице существ глаза-то есть! А у некоторых даже не одна пара!»

В боку закололо, воздуха сильно не хватало, хотелось остановиться и выпить успокоительного. В висках противно стучала кровь, а в голове крутилась навязчивая мысль:

«Как жаль, что я не дракон или ведьма! В обоих случаях я могла бы прилететь, а не прибежать. Нет ведь – посчастливилось родиться человеком!»

Она дернула на себя кованую дверь калитки, украшенную витыми лилиями и устремилась к домику, из открытых окон которых курился дым.

– Рафаэлита Иллария Эвис, где ты?! – гаркнула она, при виде перепачканного сажей старшего сына. Дочки-полуэльфийки нигде не было.