Муки для невинной, или Цена его свободы

Пролог

Наши дни.

https://litnet.com/shrt/Pu8r

Колония особого режима «Золотой пик».

Бешеный/Тигр (Алексей)

— Шевелись давай, Бешеный, — издевательски хохочет Земнов, толкая меня в спину. Пойдём за твоей наградой.

Мне не дают даже обтереться. Ведут по коридорам как зверя, всего в крови, в одних шортах.

Так и загоняют в помещение, где сгрудились в кучку девушки. Которые как по команде поворачивают головы в мою сторону.

А у меня не остаётся слов. Даже матерных. То, что я вижу, заставляет ладони сжиматься в кулаки от бессильной ярости.

Блядь! Девочки же совсем молоденькие, едва ли здесь есть хоть одна старше двадцати пяти, и запуганные донельзя. Обряженные, правда, как последние шлюхи, но по перепуганным глазам видно, что собой торговать не привыкли.

Обычные девчонки, которых силой вырвали из обычной жизни и отправили на бойню. В мясорубку, в которой выжить шансов очень мало.

Я знаю, насмотрелся турниров за эти годы. Видел как избавлялись от тел бойцов, сгинувших в клетке, и от тел девушек, которые не выживали после недели взаперти с одичавшим мужиком. Олег рассказывал в каком они были состоянии. Ему как врачу приходилось констатировать смерти.

Каждый раз после турнира он брал двухнедельный отпуск и бухал до беспамятства. Просто чтобы не сойти с ума. Ведь сделать всё равно ничего не мог. Против системы не попрёшь.

Девчонки трясутся как тростинки, плачут, жмутся друг к другу. Я же начинаю звереть и отвожу взгляд от полуголых тел.

Не нужно мне всё это! Не нужно!!! Не привык я брать баб насильно, а тут добровольностью даже пахнуть не будет. Они же еле живые от страха. Что неудивительно, я весь в кровищи с головы до пят. Любая в штаны от страха наложит.

— Давай, Бешеный, — хохочет Филиппов. — Я сегодня добрый, так как ты мне принес кучу бабла. Выбирай приз вживую. Можешь даже потрогать. Потестировать, так сказать.

— Меня не интересуют бабы. Только свобода. Этих шалав оставьте себе, — говорю сознательно грубо, но моя отмаза не канает.

— Не, так не пойдет, Бешеный. — снова мерзкий смех. — Ты же знаешь, что заказчики жаждут и более горячего развлечения на вечер. Так что выбирай.

Да знаю я, чего хотят зажравшиеся богатенькие недоноски. Сперва кровищи на арене, а потом жесткого хоум-видео. Уроды… И ведь не откажешься теперь. Не для того я рисковал своей шкурой, чтобы всё прошло впустую. Придётся теперь идти до конца.

— Мне без разницы кого драть. Лишь бы дырки рабочие были. Так что выбери по своему вкусу. — сознательно изображаю равнодушие и отвожу взгляд, не давая похоти одолеть разум.

А желания тела берут вверх при виде красивых полуобнажённых тел. Чистая физиология, мать её.

— Ну как хочешь, — гнусно хохочет шакал, обходит комнату, сальным взглядом раздевая несчастных, а потом резко хватает одну из девушек.

— Нет! — кричит совсем молоденькая девчонка, когда этот амбал её вздергивает на ноги как куклу. Но мой взгляд падает не на неё, а на её… кого? Товарку по несчастью, подружку? Впрочем, это не важно.

Важно, что я замечаю эту зеленоглазку и почти перестаю дышать. Красивая сучка. Волосы как жидкий огонь, точёная фигурка, соблазнительные сиськи, выставленные напоказ высоким корсетом. Но самое главное — это выражение лица. Какое-то неземное, особенное.

И то, как она рванула на помощь подружке, понимая что всё бесполезно.

Девчонка водит взглядом по моему телу, рассматривает. Я понимаю, что боится, ужас так и плещется в нереально огромных глазах. Монстра во мне видит, тут гадать не нужно. Кого еще может видеть испуганная до полусмерти девочка в перепачканном кровью зэке. Только чудовище.

А меня клинит на ней. Словно пулей насквозь прошивает. Этот испуганный взгляд моим воспалённым сознанием ощущается как ласка.

Торкает от него так, что член моментально делает стойку. Яйца чуть ли не дымиться начинают.

Будь оно всё проклято, но я хочу её. И уже похер на камеры, и похер на то, что она добровольно вряд ли меня захочет…

Ничего, потерпит куколка. Лучше её возьму я, чем эти подонки.

Я хочу себе эту рыжую зеленоглазку. Она мой выигранный трофей, и я его получу.

— Её хочу, — указываю на девушку разбитой в бою рукой.

Глаза куклы при этом становятся еще больше от страха. Она знает, что её ждет, но понимает, что сопротивляться бесполезно. Потому сразу встает, хотя обречённость сквозит в каждом движении.

На рефлексах делаю рывок к ней, но меня оттаскивают и выпроваживают из комнаты. Рычу, не нравится мне, что добыча ускользает из рук.

А ладони аж горят, так дотронуться до сладкого тела хочется. Везде и сразу. И сделать так, чтобы не тряслась, а сама отдавалась. Чтобы кричала на всю эту трижды проклятую тюрягу, срывая голос.

— Ну вот, — паскудно оскалился Земнов. — А говорил, что не хочешь. А сам завелся с пол-оборота. Терпи, через пару часов приведут тебя к твоей девке.

Кровь жесткими толчками бьёт в виски, адреналин гуляет по телу, побуждая к активным действиям. Дикое возбуждение сводит с ума, но я терплю и покорно иду в своё крыло.