Мусульманский праздник

Мусульманский праздник

080. Мусульманский праздник

22.05.1994

Жамал уже второй месяц колесил по просторам Сибири, и вдруг позвонил мне из Томска, чтобы я срочно подтянулся туда – начиналась футеровка на ТНХК. Он дал мне адрес своей бывшей студенческой общаги ТГУ на улице Лыткина, где остановился у своих друзей. Мне, разумеется, это название ничего не говорило – в этом городе я ещё ни разу не был…

Я купил себе купейный билет на ближайшую пятницу на 226-й пассажирский до Новосибирска. Как раз именно в этот день начинался первый из трёх дней празднования самого главного мусульманского праздника в году – «Курбан-Байрам». Мать и сестра Жамала собрали для него праздничную продуктовую посылку и вручили её мне – довезти до Томска.

В дорогу я (так, для скромного начала) взял с собой бутылочку в 0,7 литра «Распутина», лукаво подмигивавшего мне с этикеточного ярлычка. Со мною в купе оказался парнишка по имени Толик, ехавший в Барнаул на свадьбу своего друга. Поезд тронулся, мы налили по первой и поехали…

Господин Распутин подмигнул нам на прощанье где-то в районе Коскудука. У Толика с собой была ещё и обычная полулитровая бутылочка, но этот орёл объявил «рекламную паузу», во время которой решил прогуляться по составу и познакомиться с какими-нибудь девчонками. Наш вагон был третьим, и мы, закрыв купе, пошли на «экскурсию».

По проходу четвёртого вагона, тоже купейного, носился маленький пацанчик, лет пяти или шести, и пускал бумажные самолётики. Но они у него толком не летали, и я сделал этому мальчугану самолётик, похожий на сверхзвуковой «Ту-144». Моё изделие плавно и величаво пролетело вдоль всего прохода и уткнулось куда-то под титан возле купе дежурного проводника. Пацан взвыл от восторга, и тут из своего купе выглянул его папа: «Мужики, а вы чё туда-сюда – заходите, вмажем?» Но мы сказали, что потом обязательно заглянем, и пошли дальше.

Толику повезло в следующем, пятом вагоне: в предпоследнем купе оказались две симпатичные девчушки. Они выкупили это купе целиком и везли на продажу в Барнаул почти полсотни самых разных попугаев и попугайчиков, клетками с которыми уставили обе верхние полки. Барышни ничего не имели против нашего с ними знакомства и, пока Толик сбегал в наше купе за бутылочкой, я слушал увлечённый рассказ обо всех повадках и правилах дрессировки этих птичек, которые щебетали в своих клетках так, что порою заглушали стук колёс.

Прибежал мой сосед и стал наливать. К нам «на огонёк» тут же подтянулась и проводница этого вагона: «Мальчики, а вам куда? Если до Барнаула, то оставайтесь – у меня вагон перебронирован по этой станции!» Толик решил переселяться к барышням, с одной из которых у него уже возникли очень нежные чувства, а я, просидев там пару часиков, пошёл обратно в свой вагон.

Одному в купе было скучно. Я купил в Сары-Озеке ещё один пузырь водки и спрятал в сумку. Перед Уш-Тобе по составу пошли два паренька-казаха с огромным мешком. Они продавали сухозаряженные автомобильные аккумуляторы талдыкурганского производства, я начал поздравлять их с праздником и достал только что купленную бутылку. «Аккумуляторщики» с удовольствием выпили по полстаканчика, и в этот момент наш поезд заехал на станцию Уш-Тобе.

У меня немедленно появился сосед: старый дед-татарин семидесяти двух лет от роду, который ехал к родственникам в Казань. Я поздравил дедушку с праздником – старичок ну абсолютно не любил выпить, ибо не прошло и пяти минут, как он лихо помог мне добить бутылочку, начатую с продавцами аккумуляторов! После этого я ещё успел выбраться на перрон, чтобы купить там пару горячих лепёшек и ещё одну бутылочку «Алматы Арағы».

В этот момент возникла такая картина: у двери в мой вагон нарисовался абсолютно не мычачий старший лейтенант медицинской службы, который размахивал в воздухе билетом, но какая-то молоденькая девка в блузочке и спортивных штанишках не пускала его в вагон. Я подошёл, взял у старлея билет – всё правильно, третий вагон, «номера мест указывает проводник», оттиснул в сторону эту девицу, затащил орла в своё купе и аккуратно положил на верхнюю полку. Дед взял у меня пузырь и немедленно начал наливать, но в этот момент поднялся жуткий визг: девка, которую я пододвинул, оказалась второй проводницей нашего вагона, которую я при посадке на Алма-Ате I не видел! Она сбегала и привела бригадира поезда!

Командир новосибирской бригады, очень вежливый и культурный мужик лет сорока, стал выяснять в чём дело. Я тут же объяснил ему, что идёт человек с билетом, его непонятно кто не пускает в вагон, хотя он садится туда, куда нужно и вообще?.. Шеф посмотрел на сладко дрыхнувшего на верхней полке офицера, взял у меня его билет и… отвязался на проводницу: «Стоять на посадке нужно одетой по форме!!!» Девчонка убежала в своё купе в слезах, а бригадир извинился перед нами (!) и ушёл. К этому времени окончательно стемнело, мы с дедом «прибрали» ещё бутылёк почти полностью и улеглись спать…

Я проснулся от раздавшегося прямо над самым ухом характерного бульканья! Дедушка уже включил «похмелятор», а наш поезд подъезжал к Аягузу. В этот момент с верхней полки надо мною свесился один глаз: господин старший лейтенант медицинской службы соизволил проснуться, и до конца не понимал, где он, и что вообще происходит! Братан стёк с верхней полки, сказал, что его зовут Санькой, и достал из-под подушки чуть начатый пузырь по 0,7. Но дед наливал свою, и я снова стал поздравлять его с мусульманским праздником. А когда Санёк выпил почти полстакана, и крылышки у него стали потихоньку распрямляться, мы рассказали ему, как я посадил его вчера в этот поезд.

Братишка совершенно этого не помнил и сказал, что получил на службе месячный отпуск, собрался ехать домой к своей матери в Семипалатинск, а сослуживцы проводили его так, что он и не помнил, как вообще приехал на вокзал!..