Муза весны

Играющая

- Нет, ты ещё спрашиваешь? Конечно, бросай все и беги навстречу своей любви!

Он идет впереди, раскидывая пепел носками белых кроссовок. Откуда здесь столько пепла? Всё, всё засыпало, ничего не осталось, только выбитое стекло, валяющиеся осколки и изуродованное пианино.

- Жалко пианино, - я провела пальцами по расплавленным клавишам, - Не сыграть теперь.

- Это кто сказал? - усмехнулся Вечность и подошел к пианино, - Сыграем в 4 руки?

- Я не умею...

- А уметь не надо.

Лунный свет упал на пианино, заставив его сиять, гупаясь в прозрачном серебре. Вечность тронул пальцами клавиши, и зазвучала мелодия, такая же тихая и ненавязчивая, как этот самый свет. Мелодия, заставившая меня позабыть обо всем и вслушиваться в каждую ноту. Казалось, весь мир притих и прислушивается вместе со мной.

- Давай, - сказал Вечный, - Присоединяйся. Это так прекрасно - рождать красоту.

Я робко прикоснулась к первой попавшейся клавише. А потом решила: "была не была!" и стала хаотично нажимать на клавиши, не заботясь о том, гармонирует ли моя "мелодия" с его или нет. Впрочем, получилось очень даже сносно. Симфония холодной вечности и нежной весны, гаснущих звёзд и лесных шорохов, циферблатов и бутонов... Его мелодия была тихой и робкой, моя - громкой и отважно заявляющей о себе, его была плывущей и торжественной, моя живой летящей.

Когда мы закончили, лунный свет покинул пианино, и оно вновь стало старым сгоревшим музыкальным инструментом. Как странно. Без нас он пылится, но благодаря нашим пальцам он превращается в нечто прекрасное и увековеченное.

- Видишь, как любовь может гармонировать? Как мы с тобой только что. Как наши мелодии. Почему вы, влюбленные, не можете этого понять? Почему вам обязательно надо умирать, жертвовать и сходить с ума от невыносимых страданий? А мне потом возись с вами...

- Просто я боюсь. Я боюсь, что сорвусь и Ворон уйдет без меня. А я останусь монстром без души...

- Ну это он преувеличил, конечно... Просто если ты поддашься страху, то он тебя поглотит. В этом-то вся суть.

- Ну вот! Поэтому я и боюсь!

- Боишься бояться?

- Да-да! Я очень боюсь бояться!

- Просто помни, что по мере превращения от эмоций будет зависить всё. Поэтому постарайся радоваться жизни. Попрощайся с цветами, лозами и каменистой дорожкой. И с крыльцом, на котором мы так часто сидели.

Вечность вздохнул.

- Нам будет очень тебя не хватать, маленькое солнышко...

- Да погодь меня хоронить, я ведь ещё не решила! Время ведь до конца лета есть, так?

- Ну, июль близится к концу.

Мокрая майка прилипла к телу. Мы все одеты в белые майки и черные шорты, у всех волосы собраны наверх. И все мы промокли до ниточки. вода смешалась с потом. Сомбреро Габриэль мы с Зои разорвали пополам и нахлобучили себе на головы.

- Аах, я так больше не могу!

Ромео вскочил и снял майку. Его смуглая кожа блестела и лоснилась на солнце, торчали ребра, на спине перекатывались крохотные мышцы. Мы с девчонками одновременно с завистью выдохнули.

- Так нечестно! - воскликнула я, - Почему я так не могу?

- Почему нет? - усмехнулся Саймон.

- Извращенец, - Клэр неодобрительно покосила на него черным глазом, грозно сверкнув.

- Да ладно, не бушуй, ведьмочка, - подмигнул Саймон, - Что еще остается? Так жарко, что сил нет даже на шуточки.

- И не говори, - простонала Кларисса, - Так пить хочется... У меня мозги все испарились.

- А они у тебя были? - притворно удивился Эрик.

- По себе не судят, кудряшок, - осклабилась Кларисса.

- Пусть кто-нибудь сходит и принесет попить! - предложила Зои, - Реально, жарко так, что помереть хочется!

- Я отодвигаю свою кандидатуру, - пафосно сказал Эрик.

- Да ладно, кто у нас самый энтузиазный и первый везде? - поддела его Зои, - Давай, давай, приноси пользу обществу!

- А че это я сразу? - вспылил Эрик, - Дискриминация кудрявых!

- Я тоже кудрявая, - хмыкнула Зои.

- Кудрявые, объединяемся! - воскликнула я, - На протяжении многих веком прямоволосые притесняли нас... Пришел черед нам отомстить! Устроим революцию! Кудрявые, впе-ред!

И мы снова повалились на ступеньки, всем видом показывая, что никуда уходить не собираемся.

- Элли, ты же у нас такая энергичная, - оскалился Саймон, - Почему бы тебе не пойти? Давай, Элли, мы будем болеть за тебя!

- Тебе надо - ты и иди, - огрызнулась Клэр.

- Погодите, Блейн же на самой верхней ступеньке, - вспомнила я, - Так что ему ближе всех идти. Так что пусть он сходит! Точно! Блейн, ну чего уставился? Иди давай!

- Элли, как ты могла?! - возмутился Блейн, - Я верил тебе, считал тебя своим другом, последний глоток оставлял, а ты... ты... посылаешь меня за водой! Ну всё! Я никогда тебя не прощу, предательница!

- Ой, ну ты же такой милосердный, так и рвёшься помогать другим, - промурлыкала я, - Кто я такая, чтобы тебе мешать? Ну давай, Блейн! Мы все тут помираем! Ох, как мне плохо... Ни капельки воды не осталось! всё с потом вышло! В глотке пересохло! Мне бы хоть дождевую капельку... О, как я была бы счастлива глотнуть живительную влагу!

- Извините, я заблудилась...

Мы одновременно обернулись. У входа стояла, а точнее сидела на инвалидной коляске полная девушка с растрепанными волосами, коротко подстриженными и с челкой до середины лба. Волосы были окрашены в синий. Она была одета в белую майку и зеленые лосины. Коляска была вся в звенящих подвесках. Она смотрела растерянно и слегка затравленно. Мне показалось, что она очень устала от всего этого. Да. Как будто она просто хочет отдохнуть от этих больниц.

- А что надо? - спросила я.

- Найти кабинет мистера Эррони.

Мы с ребятами переглянулись.