Муза весны

Увидевшая

- Что ты делаешь?

Голубь рисовал что-то, встав так, чтобы я ничего не увидела. Развалины в лунном свете казались в какой-то степени красивыми. Свалки мусора, бутылки, окурки, шприцы, пятна крови на щербатых кирпичных стенах, дырявая крыша, через которую были видны звезды, похожие на светлячки. Дверь была полуоткрыта, к ней вели полусгнившие ступеньки. Казалось, кроме нас, здесь никого нет, но в темных углах собрались незримые силуэты, с любопытством наблюдавшие за движениями руки Голубя.

От скуки я принялась разглядывать дверь, нарисованную чьей-то дрожащей рукой недалеко от входа.

- Интересно, её можно открыть?

- Можно, - ответил голос сзади, - Но не всем.

- А кому можно? - с любопытством спросила я, - А мне можно? Или Голубю?

- Ты ещё пока молодая. Слишком незапятнанная и целая. Вот обзаведешься парочкой шрамов - тогда добро пожаловать.

- Дарящий, ты когда успел придти? Любишь же появляться внезапно, - усмехнулся Голубь.

Он отошел в сторону, открыв нашему взгляду рисунок. Мама, словно смотревшая на нас змеиным взглядом раскосых глаз. Такая живая, что мне захотелось до неё дотронуться. Как он добился такой живости одним куском кирпича?

- Ты знал? - спросил Голубь.

Я не видела Дарящего, но почувствовала, как он замер, удивленный, пораженный, расстроенный, шокированный.

- Как это произошло? - спросил он.

- Она приняла за нас жертву, - сказала я, - Она разбила свое сердце, чтобы спасти Голубя.

- Вот как? - безучастно сказал Дарящий, - Очень красивый рисунок, Голубь. Прямо как живая. Как будто она сейчас смотрит на нас.

- Так и есть, - сказал Голубь.

Я наконец повернулась к Дарящему, чтобы разглядеть его. Но у меня ничего не вышло: он казался размытым пятном, блеклой тенью. Как я не пыталась сфокусировать взгляд, у меня ничего не выходило. Как на смазанном фото...

- А тебя я здесь не видел, ты новенькая? - с любопытством спросил Дарящий, - В первый раз вижу, чтобы муза становилась Тенью... Интересно.

- Меня зовут Поступь, больше всего на свете я люблю моменты, сломанные часы, красную краску, ракушки, гальку, круглые камешки, морскую соль, сирень, садовые гномики, рассвет, росинки, мотыльков, чердаки, горячее какао, старые записи, весенние костры, майские вечера и тенистые аллеи! О, в ТЦ я всегда играла в автомат с игрушками, и ни разу не выигрывала! Прямо закон подлости какой-то. Ох! А еще я много чего боюсь. Моря, песка, акул, плохих песен, стрижей, русалок, тухлых яиц, безлунных ночей, черной крови, белых комнат, крахмала, белых подушек, светящихся грибов, леса, огня, осенних рассветов, циферблатов. А ещё у меня нет секретов, и мне нет дела до чужих секретов. Зачем они вообще нужны? Я не люблю секреты, я люблю надежду и счастье.

- А ещё ты любишь болтать, - добавил Дарящий.

- А то! Это мой способ заявить о себе миру. Это мой способ заявить о себе всем! Это мой способ доказать себе, что я жива.

- Хороший способ.

Мы одновременно повернули головы. Королева сидела на подоконнике, ветер развевал её белые волосы и белое платье. Она была похожа на фарфоровую куклу или привидение. Только черные глаза всё портили.

- Давно не виделись! - обрадовалась я, - Что новенького?

- Помнится, в вашу первую встречу ты её чуть ли не послала, - усмехнулся Голубь.

- В Ночь, Когда все Двери Открыты я помогла одной несчастной, которая связана цепью с мертвым.

- Кошка? - задумался Голубь, - Она поняла, что за обещание?

- Нет, не поняла... Она решила избавиться от него радикально, разрубив цепи.

- И помогло?

- На время. Потом он вернется, и всё начнется сначала.

- Грустно всё это... - горько вздохнула я, - Даже не знаю, что хуже: быть мертвым или с черной кровью.

- Да уж лучше мертвым, - буркнул Голубь, - Эта штука знаешь какие жуткие вещи делает с людьми?

- Да уж знаю, - рассмеялась я, - Сама тебя вытаскивала...

- Оба исхода ужасны, - сказала Королева, - Ладно, не будем о грустном. Сейчас все хандрить начнем, только ауру испортим. Давайте лучше поиграем в картишки!

Она вынула откуда-то колоду карт. Мы расселись кругом и принялись играть в подкидного.

Кто бы сомневался, что выиграет Королева. Она тихонечко посмеивалась, победно взирая на нас своими чернющими глазами.

- Опять своими королевскими штучками пользовалась?! - возмутился Голубь, - Так нечестно!

- Научись проигрывать красиво, Голубь, - усмехнулся Дарящий.

- Это ты так утешаешь себя тем, что все время проигрываешь? - заржал Голубь.

- А с черной кровью ты не был таким противным, - задумался Дарящий, - Может, затащим его обратно в тоненель? Полежит, подумает хорошенько о своем поведении...

- Мальчишки... - Королева хлопнула себя рукой по лбу.

Мы просидели так до рассвета, играя, переругиваясь, смеясь, схватившись за бока. Другие Тени, привлеченные шумом, тоже подтянулись, а мы с удовольствием приняли их в свою компанию. По крайней мере, я была точно довольна.

- Смотри, снег пошел...

Я задрала лицо кверху. Снежинка расстаяла на моих губах, оставив после себя холодную воду.

В Прихожей, как всегда, был холодный зимний вечер. Голубь ежился от холода, снежинки таяли в его темных волосах, щеки раскраснелись. Мне впервые было холодно здесь, кончики пальцев онемели, волосы взмокли, дыхание паром вырывалось из носа.

- И это странно, - сказал Голубь, - Раньше здесь не никогда не шел снег.

- И мне никогда не было холодно здесь, - сказала я, - Гляди, даже снег не тает. Я что, потеряла свою силу?

- Не потеряла, - успокоил меня Голубь, - Просто это знак. Причем очень плохой знак.

- Что-то плохое случится? Интересно, что?

- Я не знаю. Но мне это очень не нравится.