Мужские чувства

Мужские чувства

МУЖСКИЕ ЧУВСТВА

Хотите интересный вопрос: кто, по-вашему, больше всех похож на педика в средней школе № 112? Не знаете? Так любой из наших вам скажет: конечно, это Гриша Смелов из 10-А. Скажет без малейшего сомнения, улыбаясь и немного подхихикивая. А вот вам еще вопрос: кто же он такой, этот Гриша Смелов? Ответить просто: Гриша Смелов – это я. Мы с вами еще не знакомы? Что ж, сейчас познакомимся. Но прежде еще один вопрос. Уже посложнее: можно ли по-вашему, сильно походить на педика, не будучи им? Ответ: наверное. Да. Но ко мне, во всяком случае, это не относится.

Итак, я – педик. Это слово не вызывает во мне каких-то особо обидных чувств, я привык к нему. (хотя «голубой», конечно, эстетичнее, но я обнаружил, что большинство мужиков испытывает какое-то болезненное наслаждение, называя нас педиками: так что, ради бога, хоть блинами, только в печь вот не надо… ). Называют же милицейских «ментами», проституток «шлюхами» и т.д. Это дело воспитанности человека.

Но это все мелочи по сравнению с тем, что едва не произошло за последнее время. Моя личная жизнь нежданно-негаданно оказалась под угрозой разглашения (если вы подумали, что фамилия и школа настоящие, то мне, однако, смешно: я «голубой», а не сумасшедший) по вине одной возомнившей о себе обезьяны. Как это так? – спросите вы. Именно об этом я и собираюсь вам рассказать. Думается, это будет довольно поучительная история.

Хорошо известно, что нас, «голубых», не любят. Я не стану переубеждать вас в этом или пытаться вызвать вашу любовь. Ну зачем она мне? Если вы женщина, то я предпочту с вами дружить. Кстати, с подавляющим большинством наших девушек у меня хорошие. Просто замечательные, платонические (в истинном смысле этого слова) отношения. Мне даже кажется, что «голубые» и женщины просто созданы друг для друга, как идеальные друзья – у них нет поводов к конфликтам, а общих моментов – предостаточно. Ну а если вы мужчина, то, простите. У меня свой парень. Вернее, трое.

Но в нашей школе даже не подозревают о моих симпатиях. Как я этого добился? – возникает вопрос. Очень просто: с младших классов я «любил» изображать, утрируя до возможности, образ «психоватого педика». Мне легко удается подражать, это не единственный образ, но он был и остается главным. Насмешите людей своей маской. И никто даже не подумает, уверяю вас, что она может быть скрытым истинным лицом. Я не могу сказать, что мне доставляло большое удовольствие кривлять свою ориентацию, но это был выход, разве не так? Ну, еще у меня есть хорошая подруга, которая помогает мне имитировать «горячие» отношения с ней. Я – участник школьной баскетбольной и футбольных команд, вполне нормально занимаюсь, капитан нашей команды КВН. У меня много школьных друзей. Друзей! Я не говорил про любовников. Нет, в школе у меня их нет. Для этого есть другие места и другое общество. Но этого я касаться не буду. В конце концов, это мое личное дело, не так ли?

Но раз уж вам так интересно, то сделал меня «голубым» мой дядя. Первый раз он запустил в меня свою «горячую ящерицу», как он просил меня называть эту его налитую песчаными телами сивушного вида штуку, в 8 лет, за городом, в романтической природной обстановке. Обратился ли я к родителям? Рассказывал ли я об этом? Молил ли бога помочь мне? Нет, этого не было. Во-первых, зачем беспокоить бога по таким пустякам или нарушать мирное течение жизни моих очень нормальных и добрых «стариков», а во-вторых … ну что сказать, мне это понравилось. Дядя взял меня под свою мужскую опеку, и вскоре я убедился, что не буду одинок в своих пристрастиях. Отнюдь! Вы не поверите. Сколько крепких, накаченных, мужественных, на первый взгляд мужиков, скрывают за своей мускулатурой нежную, романтическую душу «голубого»! Я не удивлюсь, если мне скажут. Что примерно 60% наших украинских мужчин – геи. Вы, наверно. Не верите? Что ж, не буду разубеждать вас в ваших гетеросексуальных иллюзиях.

Тем не менее, к нам продолжают относиться, словно к кучке дерьма, которую навалили у вашей парадной неизвестные вандалы. Сколько отвращения! презрения! злости! На наш вешают всех собак, а один известный политик даже заявил, что первое что он сделает, когда придет к власти, это посадит всех «голубых» в тюрьму. С кем жить-то будете, господин хороший?

Теперь вы понимаете, почему я скрываю свою принадлежность. В мученики что-то совсем не хочется! Я представляю, чтобы началось в нашей школе, если бы обезьяна добилась своего, и все узнали, кто я на самом деле. Тут бы такое было!

Однако, кажется нигде, ни в одном законе не сказано. Что раз ты «голубой», то тебя можно безнаказанно унижать. Но именно так почему-то думала уже дважды упомянутая мною обезьяна. А точнее – наш новый преподаватель биологии.

Он возненавидел меня с первой минуты нашего знакомства.. И каким-то нутром, иначе не скажешь, почувствовал во мне настоящего «голубого». Это был его первый урок, он вызывал всех по алфавиту, и когда поднялся я, то сей достойный представитель наших предков запнулся, сделал паузу, как-то наклонил голову и превнимательнейше стал разглядывать меня так, и сяк. Я занял выгодную позу, браво выкатив грудь и расставил ножки. А класс тихо заржал. Наконец, он хмыкнул и усадил меня. Став вызывать других, но взгляд я его запомнил. Он говорил: «Я-знаю-тебя-парень-и-ты-совсем-не-парень».

Петр Филиппович, думается, куда больше располагал способностями к преподаванию физкультуры или труда, но каким-то нелегким ветром его занесло в биологию. Этот джентльмен был ростом под метр девяносто, плечи – как две горы, не в меру выпирающая волосатая грудь. Мохнатые нависшие брови и маленькие вдавленные в переносицу глазки, сразу выдававшие его укающее и прыгающее по деревьям семейство. Челюсть далеко выдавалась вперед, точно слепок с нарисованного на одном из плакатов гиббона. Хотя по комплекции это был скорее шимпанзе. Фигура Арнольда из ранних его фильмов и походка Кинг-Конга, дополняемая нприятной привычкой слегка наклоняться вперед. Словно бы нависая над тобой. Что лишний раз подтверждало мою версию о его происхождении. Он был молод, любил носить потертые джинсы и вечно потные раздувающиеся рубашки. В них он выглядел, по крайней мере, естественно. Когда же Петр Филиппович втискивал себя в костюм, а на маленький мясистый нос усаживал выпуклые блестящие очки, (к счастью это было редко) напоминало какой-то цирковой номер.