Мы

мы

— Твой столик, иди, — толкнула меня в бок менеджер и напомнила, что улыбаемся всем вне зависимости от степени морального уродства.
Я кинула беглый взгляд в газету в ее руках, на полу решённое судоку.
— У вас тут по вертикале ошибка, из-за четверки здесь не соберете ряд, — на ходу ткнула в примерное место расположения четверки и подхватила меню.
— Да иди уже, — прикрикнула она и ручкой быстро заштриховала четверку, я улыбнулась, увидев это.
— Или кажется семерка лишняя, я плохо вижу, — выкрикнула уже двигаясь в сторону столика.
Менеджер тяжело вздохнула и просто отложила испорченный судоку, где четверку надо было сменить на пятерку, и она бы получила ряд и ответы на цифры для вертикали. Поразительное отсутствие у людей сомнения в чужих словах смешит меня больше, чем моя зарплата.
— Ваше меню, — положила на столик перед посетителем и мило улыбнулась, доставая блокнот и щелкая ручкой, игнорируя прикованный взгляд ко мне.
— Ты же узнала меня, как только я вошел.
— Конечно, что закажите?
— Сука, — устало проговорил он, — я сижу тут двадцать минут, и тебе реально плевать было?
— Я ленивый работник, — заметила я, — извините за ожидание, могу предложить подарок от заведения, — улыбаюсь.
— Подпиши бумаги и я уйду.
— Простите, такого блюда в меню нет. У нас хит продаж на этой неделе вафли с черникой, будете? На них скидка десять процентов если закажите черничный смузи.
Разочарованно и устало смотрел мне в глаза и сжимал губы, чтобы не послать прямо сейчас.
— Какая же ты сука.
Запищало оповещение о сообщение и экран его телефона зажегся на несколько секунд, этого было достаточно, чтобы понять, что в его жизни сейчас происходит. Домашнее время спешило на два часа, следовательно, он ехал с какой-то конференции где был последние две недели, в другом случае он бы не сменил время, просто бы все время прибавлял два часа.
На заставке плохо снятая собака, значит его, но он бы не поставил за заставку свою псину, профессиональные издержки и особенности характера. Да и в придачу сообщение от какой-то «Крис», с требовательным вопросом: «Во сколько приедешь?», скорее всего она и поставила фотографию собаки на экран, потому в иконке ее аватара, слишком маленькой, чтобы что-то рассмотреть, было что-то такого же цвета, как и эта собака. А значит собака общая.
Он проигнорировал его.
Как всегда, впрочем, делал.
— Я тебя прошу еще раз, — вздохнул, успокаивается, — подпиши и я уеду.
— Может мне нравится, что ты приезжаешь? — усмехнулась, постучав ручкой по блокноту, напоминая, что я не просто так стою тут.
— Ты серьезно? — прикрикнул он, и менеджер обернулась на него, вздернув бровь, мол, что опять происходит, а потом на меня, с немым вопрос: что ты снова натворила?
— Все в порядке, — с улыбкой убедила я менеджера, — семейные разборки.
Она удивлено подняла брови, а потом кто-то из официанток дернул ее за плечо пиджака, и оповестил эту прекрасную женщину о том, какого черта сейчас происходит.
— Аль, — вздохнул он и проигнорировал еще одно смс, которое сопровождалось точно таким же текстом от все той же Крис, — вот чего ты хочешь?
— Ничего, — пожала плечами, — знаешь мало девушек может похвастаться тем, что мужик ездит за ними по стране в попытке поймать и поговорить, мне льстит это, — еще одна улыбочка, — ну что будете заказывать?
— Я тебя ненавижу, — вздохнул он, — если я сделаю заказ ты уйдешь.
— Ага, — легко кивнула головой, — так что?
— Аль… ты чекнутая.
— Я знаю, — согласилась, — спрашивать, как нашел где я сейчас бессмысленно?
— Планировала мое появление позже?
— Я не знала, что ты уезжал на конференцию, думала приедешь из города через неделю после звонка Гели, — не стала спорить я, продолжая постукивать по блокноту ручкой, — кстати, как конференция, в Екатеринбурге, если не ошибаюсь?
— Наугад? — усмехнулся он, откидываясь на спинку диванчика, что означало, что я не угадала.
— Конечно, — легко пожала плечами, — мы отвлеклись, блинчики или тосты?
Он осмотрел меня, поджимая губы, как бы говоря, ну и куда ты скатилась, дорогая моя, официантка, это же социальное дно, вряд ли найдется социальный лифт, способный вытащить из этой жопы.
— Подпиши документы… денег которые ты получишь при разводе хватит на несколько лет, Аль, я же вижу…
— Мне не нужны деньги, но за чаевые буду благодарна, — улыбнулась и устав стоять ровно, чуть сгорбилась, отводя плечи назад, разминая спину.
Блаженство.
— Ты официантка, Аль, — зачем-то напомнил мне он, — ты живешь черт знает где, и черт знает на что губишь свою жизнь, мне просто жаль тебя и поэтому я хочу помочь, ты все же моя бывшая жена.
— Пока еще жена, — поправила его я, — ты же знаешь, что я не соглашусь, зачем спрашивать?
— Почему, Аль? — устало простонал он, — не рушь мою жизнь, раз уже разбила свою, прошу, ты же знаешь, что я не могу судиться. Дай хоть мне возможность сделать карьеру.
Я чуть склонила голову, чтобы рассмотреть его лицо. Круги под глазами и рубаха сильно смята, значит ехал на машине, бороду давно растит, а значит и Крис появилась у него давно, вместе с бородой видимо, или она и была инициатором.
Родинку убрал под глазом, шрам не виден, значит операция была давно. Эта женщина изменила моего мужа. Следует отдать ей должное, я так этого и не сумела, да и не особо хотела.
— Ты же знаешь, что я никогда этого не сделаю, милый, — улыбнулась ему, осторожно и ласково, — твое имя залог моей безопасности. Жену политика вряд ли убивать будут или таможня серьезно проверять, а мне это очень нужно. Я тебе постоянно это напоминаю, — положила блокнотик на стол и оперлась об него руками, облокачиваясь бедрами о край стола.
— Сука, — повторил, и я поджала губы.
— Кстати… смотри, — потянула руку к его телефону и нажав на кнопку включила экран блокировки, — сегодня третье марта, мы спали с тобой в последний раз в феврале, тогда у тебя была борода, а значит ты уже встречался с Крис, не скажешь какого хрена?
В феврале я жила в деревне у уральских гор и он приезжал с пачкой документ в надежде, что мороз выбил из меня весь дебелизм и поможет ему заманить меня деньгами, и в те три дня я не разу его телефона не видела.
Находил он меня исключительно в те моменты, когда я была не против: я постила фото, сообщала общим друзьям где я, общалась с матерью, все это помогало ему найти меня с моего же позволения. Лучше ему показать равномерное течение моей жизни в роли деревенской кассирши или местной официантки кафе или бара, потому что в моменты до создания равномерности этого аттрактора я была в полной заднице и едва вылезала из нее.
Пути бифуркации неисповедимы.
Увы.
Он пожал губы и слабо усмехнулся.
— Ты же знаешь…
— Догадываюсь, — перебила я, — мой ответ нет, не сейчас, мне нужно еще время.
— Мне тоже, Аль, понимаешь?
— Понимаю, — вздохнула, впервые за весь разговор кинув взгляд на его дипломат, где наверное и лежали документы. Мне слишком сильно все это нравилась.
Я сука, как он и говорит, мне нужна эта игра. Я не наигралась. Мне нравится бегать, а потом в какой-то момент просто появляться и портить всем жизнь, вырывать его из его социума, загонять в рамки нового общества и заставлять прожить со мной три несчастных дня. Я эгоистичная тварь и я прекрасно понимаю, что свою жизнь он сделал такой, какой хотел и я не имею права ему указывать как жить, но мне так нравится это, проигрывать каждый раз какой-то отрывок жизни с новыми людьми и в новом образе.
Достаточно иметь каплю мозгов, уверенности и денег, и ты можешь менять свою жизнь сотню раз. Переезжая из одного места в другое, даже не собирая вещи, коробки, не планируя этого, просто исчезнув однажды и больше не появившись там.
Это и стало основной причиной развода. Не состоявшегося развода.
— Моя смена заканчивается через час, я сниму тебе номер в отеле, если захочешь, ну или если желаешь, то как в студенческие времена, у нас есть час пока моя соседка не придет, — усмехнулась ему и выровнялась, поднимая свой блокнот и ручку.
Прикусила колпачок ручки, невинно состроив глазки. Я была неплохой актрисой. У сук эта функция в базисе заложена.
Он взлохматил свои волосы, обреченно посмеиваясь, глядя на меня.
Эта игра и ему нравилась.
Не хотелось бы, не бегал бы, нашел бы как по-другому решить проблему, но он тут и смотрит на меня так, словно мы снова на втором курсе и укурились в общаге и занимаемся сексом в чужой ванне, потому что даже не в этой общаге живем.
— Напомнишь почему мы разводимся? — засмеялся он и я легко пожала плечами, будто бы и не знала, будто бы и не помнила.
Когда мы далеко друг от друга, когда мы не видимся месяцами, не разговариваем, таим обиды и злость, нам хорошо, как никогда, когда мы встречаемся. Жить вместе мы не можем, на расстояние тоже. Нужна постоянная головоломка, которую надо решить, чтобы встретиться. Вот тогда все хорошо. И чем аморальнее происходящее, тем приятнее.
— Что-то будете заказывать, кроме быстрого секса в чужой квартире, возможно на подоконнике, возможно пока я буду курить?
Он улыбнулся, покачивая головой, мол, неисправимая я сука.
— Кофе без сахара и что-то с мясом.
— Все, что пожелаете, — я облизала колпачок ручки, задевая языком ручку на колпачке, та щелкнула и он напрягся, дернув губами в щетинистой улыбке.
— Закажешь номер в отеле, дня на три, — крикнул мне вслед, нарочно, чтобы все услышали и обернулись, я не сдержала тонкой улыбки.
Вот же тварь.
— Конечно.