Мы больше не лечим людей!

Мы больше не лечим людей!

Именно в эту ночь холод пронзил мое тело навзничь. Шум дождя за окном усилился и мои руки непроизвольно потянулись за испачканной простынёй. Да, экономили здесь жутко, и укрываться приходилось, чем угодно. От недавней очередной операции спать хотелось, как можно чаще, и как же я жалею, что этой ночью мой сон снова взял надо мной контроль. Напомню, что произошло это и в правду на удивление холодной ночью, в то время, когда в палатах обычно мрак и тишина. Но увы, тишину прервало нечто интересное, то, что изменило мою жизнь раз и навсегда.

Громкий шаги, что обычно доносились раньше только в коридоре, в миг оказались в палате. Словно орда ворвалась в комнату и прерывисто остановилась возле моей койки. Сон позволил открыть мне глаза, но если честно, я не уверен, что хотел бы видеть это...

Сначала темнота, но не та, что была прежде. Весьма пугающая и бросающая в дрожь. Но за темнотой я увидел их. Тех, кто прежде спасал жизни обречённых, вершили кровавое месиво. Как я это понял? Когда увидел их в проходе. Напротив стояло несколько врачей. Их тела непроизвольно мелькали перед глазами, отчего сосед напротив чуть приподнял свой корпус и стал негромко возмущаться , видимо пытаясь не разбудить остальных в комнате. Но то, что было дальше, заставило моё тело сжаться как можно сильнее. Медсестра словно рывком влетела с подносом на колесиках и немного постанывая толкнула тележку прямо во врачей. Ближайший из них к моему соседу выхватил что-то блестящее и в эту же секунду пронзил парню грудь. С такой первобытной яростью, с которой звери рвут своих жертв без жалости и сожаления.

Раздались крики по всем палатам. Что-то происходило, очень страшное и ужасное. Но моё тело было скованно и я не нашёл ничего лучше, как натянуть одеяло повыше, и стиснув зубы, дрожать от страха.

И пока мои глаза были закрыты, я слышал каждый удар. Я слышал то, как инородный предмет снова и снова пронизал тело соседа до тех пор, пока ужасающее дыхание не замерло надо мной. Я чувствовал, как грудь медсестры хаотично и невероятно быстро сменяет поток кислорода. Да, в ту минуту дыхания предостаточно, чтобы разузнать всё, пока страх не окатил мои глаза.

Ещё секунда. И ещё. Всё. Теперь я. Нет, теперь меня. Да, вот так. Я слышу замах и... Резкое падение на пол послышалось возле меня. Сосед с нижней кровати набросился на виновника торжества и пока остальные принялись уродовать нападавшего у меня появился шанс броситься наружу.

Ловким движением, совсем позабыв о швах, туго затянутых на животе, я с болью ринулся в коридор. Теперь мои глаза лицезрели всё и я клянусь, что лучше быть мне быть слепым, чем покалеченным от недавней операции. Как только моя нога переступила порог выхода палаты, я закрыл дверь и всем телом прижался к ней. В ту же секунду сумасшедшие толчки стали сбивать меня с равновесия, но уже тогда было ясно и понятно, что все это совсем ни к чему. Бежать бесполезно...

Я почувствовал, как рвота пробирается по моему телу и уже восходит наружу, но вовремя закрыв рукой, чудом удалось предотвратить лишнее извержение. Несколько трупов, как игрушечный конструктор лежали в самых разных местах, пока врачи голыми руками рвали органы, швыряя их по обшарпанным стенкам.

“С..со...с-сука надо собраться или мне пиздец” - подумал я, с трудом удерживая и без того хлипкую дверь. Да. Бежать. Но только я собрался отпустить дверь, как окравленные руки девушки легли мне на плечи. Её потерянный взгляд сошёлся на мне, заставив меня все таки окинуть её причину безысходности и страха. Нет, это была не одна из сумасшедших медсестёр, скорее это была жертва. И досталось этой жертве намного хуже, чем соседу из моей палаты. Пробитая грудная клетка скальпелем теперь казалась ничтожным по сравнение с тем, как отчаянно её отрубленная половина тела импульсивно и мерзко подёргивалась, теряя по пути море крови и кучу жизненно необходимых органов.

Я резко скинул её руки с себя и, уставив взгляд на её недостающие части тел, бросился прочь, совсем не оборачивая голову. Бежать приходилось настолько быстро, насколько позволяли недавно зашитые шрамы на животе, но так или иначе, под чувством адреналина, такое ощущение, как боль сильно притупляется в первую очередь. И раз отсутствие болевого порока было на моей стороне, я устремился в край больницы ещё быстрее, насколько это вообще было возможно.

Ноги волоклись между собой, путаясь и скользя над каждой частью изуродованного тела. Я чувствовал, как цепкие руки лежавших издыхающих тел, всеми силами пытались ухватить меня за ступню, и к несчастью, одному удалось проявить наибольшую цепкость. Крепко вцепившись в штанину, я со всего размаху влетел, в тумбочку, на которой обычно складывали различные медицинские препараты и непонятные пробирки. Я не ощутил столь сильной боли от неожиданного удара, ибо меня сковывал страх того, что позади за мной несутся одичавшие врачи. Их лезвия было отчётливо видно и под светом люминесцентных ламп, обрызганных тёмной кровью. Пусть это и вызывало ужас, времени для очередного рывка было больше чем предостаточно.

Я поднялся на ноги и вновь бросился прочь, и только теперь я добрался до цели точно так как и планировалось несколькими минутами прежде. Я, не оборачиваясь на крики, что доносились где-то позади, первым делом ухватился за ручку. Но каковым было моё удивление, когда железная прочная и весьма массивная дверь оказалась закрыта. Я оцепенел от ужаса. Сердце рвалось наружу, а руки непослушаясь меня усиленно дрожали . И тут наступила паника. Сильно разинув рот, я попытался закричать во что есть мочи, но вместо этого, тупо повернувшись всем телом к нападающим, я с открытой навзничь пастью крепко держал себя за волосы. Мне было ясно, что моя смерть находится буквально в десяти метрах от меня и найти выход из ситуации поможет только чудо.

И каждая секунда отдавалась болью. Я уже предчувствовал то, как острое лезвие рассекает моё тело в самых разных местах. Как обильно истекает кровь всё тщательнее заливая мои глаза, лишая возможности увидеть правосудие над моих жалким и пытливым телом. И ведь в этом ожидании и заключался весь страх и оставалось до него считанные секунды. И когда одна из нападавших с тележкой в руках пронеслась по последнему проёму двери с жуткой фразой: “Садись, прокачу!“ , я заметил рядом другую дверь кабинета, где обычно отсиживались медсёстры.